Две звезды

   Она вспомнила о Дике и поняла, что скучает по этому мужчине. Он приносил с собой мало тепла, но тем не менее он был ей нужен. Он был из тех людей, чьи истинные чувства никогда не отражаются на лице. Когда он улыбался, было трудно понять – подтрунивает он над ней или просто благодушно настроен. Он всегда был разным и в то же время всегда одинаковым. Звучит как бред, но она догадывалась, что порой он сам не мог решить – кто же он есть на самом деле.

Она посмотрела в окно, сквозь деревья было заметно как садится солнце, вот-вот начнет темнеть. Она поправила халатик на груди, сделала последнюю затяжку и потушила сигарету. В последнее время ей все чаще хотелось остаться одной, это приносило облегчение и спокойствие и вместе с тем какую-то сладостную боль. Если бы ее спросили, чего было больше в ее отношениях с Диком – радости или печали, счастья или слез – она бы ответила, что тоски, да-да, не слез и печали, а именно грызущей, мучительной тоски. Даже общение с ним уже не приносило ей радости, она чувствовала, что становится все более безразличной к нему, но от тоски это почему-то не спасало.

Она смотрела и смотрела в окно, уже давно стемнело. Выражение ее лица было какое-то отрешенное и немного уставшее. Ей было абсолютно безразлично все, что ее окружало. Она хотела забиться куда-нибудь в угол, свернуться калачиком и ни о чем не думать.

** *

  Дика больше с ней не было. Нет, Боже упаси, с ним ничего не случилось, просто он как-то сам по себе выпал из ее жизни. Она думала, что разрыв с ним принесет ей невыносимую боль и ужасно боялась того дня, когда это произойдет. Но все оказалось иначе. Конечно, сложно судить, кто кого из них бросил. Просто, наверное, наступил момент, когда ушла любовь, бороться было не за что и не за кого.

Ее подруги, по уши забитые романтикой и сказками о принце и вечной любви, стали бы наперебой ей втолковывать, что за любовь нужно бороться, быть сильной и хотя бы иногда брать инициативу в свои руки. А ей не хотелось ни быть сильной, ни бороться за человека, которому она была совсем не нужна. Но она не хотела никому об этом говорить и чувствовать, что ее жалеют и награждают Дика всяческими эпитетами, думая, что ей от этого легче. К тому же она хоть и чувствовала обиду, но больше на себя, а не на Дика. Ей просто не следовало вести себя так, как она вела. Нет уж, как-нибудь потом она расскажет, но не сейчас. Сейчас ей просто хотелось тишины.

Она вспомнила вечер в «Кадиллаке». Тогда она сказала Дику, что у нее задержка в несколько недель, ожидая, что он холодно отошлет ее на аборт, прибавив, что не желает слышать крики по ночам и возиться с пеленками. Но он поступил иначе. Улыбнувшись, он сказал:

• Пойми меня, я не готов жениться, мне это сейчас не нужно, зачем себя насиловать. Но когда придет время, когда я почувствую, что хочу этого – моя жена будет самой счастливой женщиной на свете.

А Кейт очень хотела быть счастливой. В тот вечер она страшно напилась, что было в общем-то на нее не похоже. Она всегда знала, когда следует остановиться. Но только не тогда.

Официального разрыва с выяснением отношений или просто разговора с парой стандартных фраз типа «между нами все кончено» или «давай останемся друзьями» между ними все еще не было. Но после того телефонного звонка в четверг вечером Кейт уже точно знала, что назад
пути нет. Хотя бы потому, что она этого не хочет. Он не имел права так с ней говорить, в этот раз он просто-напросто вытер об нее ноги, дал ей понять, что она такая же как и все его остальные пассии – «будешь нужна – позвоню». Это было последней каплей. Такого она стерпеть уже не могла. Это просто было концом.

** *

   Теперь Кейт жила воспоминаниями – она вспомнила, как впервые увидела его и машинально отметила про себя, что никогда не влюбится в такого как он, высокомерного, далекого и чертовски обольстительного. Тогда она еще не знала, что этот человек принесет ей столько боли, столько ранее неизведанных чувств. Вспоминала, как он сказал ей, что женился неделю назад, как он первый раз приехал к ней домой. Забавно все же тогда получилось. Дик надеялся, что она пригласит его на чашку чая, а она в свою очередь ждала, что он пригласит ее прогуляться. Но он просто отдал ей тетради, улыбнулся и ушел. Потом, много позже, Дик, смеясь, рассказал, что по ее глазам понял, что «чая не будет» и поспешно ретировался.

Кейт вспоминала первый поцелуй и первую близость, которая произошла у них в день его развода с женой. В тот вечер она узнала, что это такое – раствориться в любимом человеке. Это было счастье, от которого хотелось плакать от радости и смеяться. Чувство необыкновенного восторга и огромной, переполняющей нежности. Теперь все это и многое другое стало лишь воспоминаниями. Кейт словно жила в другом мире, в мире, в котором не было Дика. Она чувствовала пустоту и одиночество, не смотря на то, что ей очень редко удавалось побыть одной.

** *

   И все же Кейт вспоминала о нем. Пусть в ней говорила обида, уязвленное самолюбие, но ей все-таки его не хватало. Не потому, что Кейт любила его, просто в нем концентрировалась вся ее прошлая жизнь. Четыре года она жила этим человеком, несмотря ни на что верила, что они будут вместе. Как-то ей попались на глаза строки: "Если чего-то очень сильно хочешь – отпусти это, если оно вернется – оно твое навеки, если же нет, то оно никогда и не было твоим". Кейт отпустила, но не верила, что он вернется. Хотя его возвращения она не просто хотела, она подспудно ждала его и не признавалась самой себе, что жизнь без него стала суха, размеренна и совсем не интригующа.

Думал ли он о ней? Ей очень хотелось знать. Как-то Дик сказал, что о девушке думают в двух случаях – когда ее добиваются и когда с ней расстаются. И хотя Дик с ней расстался, Кейт совсем не была уверена, что он о ней думает. Где он сейчас? Что он делает? Она не знала. Дик мог быть ее мужем. Но не стал. И этому было только одно объяснение. Все, что не случается – к лучшему.

Кейт знала, что не любит его, только, черт возьми, почему ей так его не хватало? Почему так душила тоска и ей так хотелось, чтобы он был рядом. Ей хотелось чувствовать его, хотелось прикоснуться к нему, обнять крепко-крепко и никуда не отпускать. Хотелось вновь очутиться у него на коленях, почувствовать его запах, прикосновение его рук и просто забыться. Иногда он брал Кейт на руки, шептал ей: "Маленькая моя…", гладил по голове и весь мир в этот момент затихал. Движение замирало, звуки заглушались, были только Дик и Кейт. Это был ее мир. Ее маленькое украденное счастье. А сейчас у нее не было Дика, не было ее мира и, соответственно, не было счастья. Только ноющая тоска и тупая боль где-то далеко внутри.

Кейт все еще не видела Дика, но очень скоро это должно было случиться. И она не боялась этого дня. Она знала, что у нее не будет больше бешено колотиться сердце при виде его, и она не будет больше мучиться вопросом "любит – не любит".

Начиналась новая жизнь. И в этой жизни Кейт чувствовала себя намного комфортнее. Она стала чаще улыбаться и неожиданно заметила, что больше не думает о Дике как о смысле жизни. Кейт освободилась от этого. Теперь на многие вещи она смотрела саркастично. Дик всего лишь был красивой, бездушной оболочкой, избалованным вниманием, испорченным мужчиной. От него веяло холодом и безразличием. И он был самым большим циником на свете. А она хотела тепла, хотела чувствовать себя кому-то нужной.

Последнее время Кейт жила только работой. У Кейт, конечно, была семья – ее родные, но к сожалению их она она видела редко, только поздно вечером, когда возвращалась с работы. Работа не оставляла времени думать о Дике. И это было здорово. У Кейт были друзья, ей было к кому обратиться, но иногда ей так хотелось прижаться к родному плечу, услышать добрые насмешки в свой адрес, и улыбаясь, уткнуться в подмышку Дика, забыв обо всех своих неприятностях.

***

   Совсем недавно Дик звонил. Это было так неожиданно и пугающе, что Кейт растерялась. Чьего звонка она не ждала – так это звонка Дика. Разговор получился сухим и официальным, они оба не знали как им теперь общаться друг с другом. Кейт испугалась его звонка, она вдруг ясно поняла, что еще не все кончено. Она не сумела полностью освободиться от него. Какая-то важная ее часть осталась с ним, может поэтому Кейт стала очень замкнутой в последнее время, раздражительной и бесчувственной. Было такое чувство, словно ее прежней нет - та наивная, веселая девчонка осталась в прошлом, сейчас же Кейт чувствовала себя так, словно ей лет 40.

Они разговаривали о делах и ни словом не обмолвились о них самих. Словно ничего и никогда между ними не было. Кейт молила Бога, чтобы Дик не вздумал пригласить ее куда-нибудь, иначе ей было бы невыносимо больно ему отказывать. А отказала бы она?

***

   Было только без пяти минут одиннадцать, а Кейт уже чувствовала голод. Ну почему, как только она решала, что будет следить за фигурой, аппетит становился таким, словно она пару дней назад вышла из концлагеря? Работы было немного (Кейт была в офисе) и она, лениво вертясь на стуле, разбирала бумаги. Она вспомнила, что обещала вечером позвонить Мэри в Нью-Йорк. Хотя зачем ждать вечера, ей и так не терпелось поболтать с сестрой.

• Мэри, ты? Привет, милая. Узнала?
• Привет, конечно, узнала, как дела?, - обрадованно отозвалась она. – Ты на работе?
• Как всегда, ты ведь знаешь, я замужем за своей работой,- Кейт скорчила рожицу и притворно вздохнула. Девушки знали, что Кейт просто обожает ее.
• Не говори глупостей, - засмеялась Мэри.
• Как ты? Мне не очень понравилось твое сообщение на сотовый. Как Виктор, ты его видела, он все-таки появился? Что он говорит?, - Кейт засыпала сестру вопросами.
• Дела плохо, Кейт. Мы все же расстались, и теперь причина в его дочери. Она явилась к нему в офис и устроила жуткую истерику. Кричала, что ей не нужен приходящий папа и тому подобные вещи, - голос у Мэри звучал глухо, чувствовалось, что ей тяжело об этом говорить. – Виктор сказал, что вернется в семью, чтобы сохранить ее ради ребенка. Но он любит меня, Кейт.
• Я знаю, солнышко, - не смотря на то, что Кейт была младше Мэри, ей иногда приходилось вести себя с ней как с ребенком. Мэри была очень ранимой и чувствительной, но в то же время сумасбродной и чуткой. Просто Виктор вскружил ей голову. Кейт отлично знала, как дорог ей этот мужчина. – Мэри, а ты уверена, что это его последнее решение?
• Да, вернее не его, а мое решение. Я попросила его не звонить и вообще не появляться мне на глаза. Знаешь, он столько боли мне причинил, я могла бы возненавидеть его, но не могу, слишком сильно люблю его. Просто мне нужно время, мне нужно научиться жить без него, я чувствую, что потеряла что-то очень важное, родное и дорогое. Я не знаю как буду жить без него, но и любовницей его я быть не хочу.

У Кейт сжалось сердце. Она понимала как страдает сестра, и понимала, как нелегко Виктору. Они были друзьями, и Кейт прекрасно знала каких сил стоило ему остаться в семье. Вик осознавал свою слабость, оставить жену он мог, а вот бросить дочь оказалось выше его сил. Ей хотелось стукнуть кулачком по столу - ну почему все так несправедливо, они любят друг друга, но быть вместе не могут?

• ....Кстати, Кейт, как тебе твоя новая работа? – Мэри уже давно говорила на другую тему.
• О, лучше не придумаешь. Больше всего меня вдохновляет моя страховка. В случае моей смерти ты получишь 24 тысячи долларов, - торжественно сообщила Кейт. – Только не вздумай «случайно» подложить мне стрихнин, - Кейт расхохоталась.
• Ты сумасшедшая! Живи сто лет! Как ты можешь говорить о таких вещах, - Мэри тоже засмеялась.
• Ну вот, я тебя развеселила. Ты помнишь, что обещала мне улыбаться каждые 10 минут?
• Ты невыносима, Кейт! – Мэри улыбалась. – Я люблю тебя.
• Я тоже тебя очень люблю. Люблю и целую. Ну ладно, продолжу разбирать свои бумажки.
• Спасибо за звонок, чертенок. Я позвоню тебе.
• ОК, пока, Мэри.
• Пока, Кейт.

***

Прошло 2 месяца.

• Я люблю тебя, спокойной ночи, - Дик подождал, пока Кейт отопрет дверь и скользнет в квартиру, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке.

Кейт помахала ему рукой, улыбнулась и исчезла. Она только что получила диплом, закончился выпускной бал. Внутри у Кейт все пело и плясало, она разрывалась от счастья. Правда дело тут было совсем не в дипломе.

В проеме появилась заспанная Сибил, она щурилась от света, но мужественно вышла встречать Кейт. Сибил была самым дорогим для нее человеком, это была ее лучшая подруга и самое близкое существо на свете. Сейчас, в ночной рубашке, с растрепанными золотыми волосами она выглядела особенно очаровательно. Девушки жили вместе уже не один год и делили друг с другом все свои радости и горести.

• Ежичек, ты будешь спать или хочешь послушать хорошие новости? – Кейт лукаво взглянула на подругу и приняла нарочито равнодушный вид.

Сибил захлопала ресницами и оживилась:

• Кейт, ну давай же рассказывай, как все прошло?

Кейт не могла больше держиватьсмя и начала прыгать по комнате. Ее глаза искрились от счастья, а улыбка растянулась до ушей!

• О, Сибби, угадай с трех раз! Хотя нет, не отгадывай, давай лучше пообнимаемся! И Кейт заключила Сибил в объятия.
• Кейт, ты объяснишь хоть-что нибудь? Что-то я не помню, чтобы ты горела от нетерпения идти на выпускной!
• Сиб, я выхожу замуж! Дик сделал мне предложение, мы будем жить вместе! – Кейт выпалила эти такие сладостные для нее слова одним махом. Она светилась как рождественская елка.
• Вау! Кейт, я так рада за тебя!!!

Сибил издала такой восторженный вопль, что племя индейцев, обитавшее в резервации за 20 миль отсюда, не задумываясь приняло бы ее в свои ряды.

• Кейт, это правда? Расскажи все по порядку! – Сибил окончательно проснулась и ее глаза стали размером с долларовую монету.
• Сиб, ты не поверишь, но он при всех признался мне в любви, а потом он спросил, хочу ли я связать свою судьбу с ним? Это было супер, Сиб! Я так счастлива! Я так его люблю! Я до сих пор в это не верю, боюсь спать, чтобы на утро это не оказалось сном. Мы с Диком будем вместе! Это лучший день в моей жизни!

Девушки еще долго сидели, разговаривая на маленькой кухоньке, смеясь, делясь впечатлениями и представляя себе будущую жизнь Кейт. Они так увлеклись, что не заметили как на ночном небе одновременно вспыхнули две звезды, мерцая и переливаясь, и также не заметили, как вдруг внезапно погасла одна из них...