Дневник любви одного года

   Этот рассказ написан рукой человека, только входящего в жизнь, принюхивающегося к её сладкому запаху. В нем я познаю, но многого опасаюсь, в нем есть только любовь и эстетическая сторона клубной и городской жизни: нет дней тяжелого похмелья, нет угара от клубных таблеток, нет недельных гулянок и идущих друг за другом бессонных ночей. Есть только чистая, открытая душа девушки, гамма её обнаженных чувств и иллюзия разочарования в конце, имитация влюбленности. Одно «но»: тогда я не понимала, что, если полюбишь человека умного, гармоничного, красивого по своей сути, вряд ли сможешь забыть его до тех пор, пока на твоем пути не возникнет некто, чьи достоинства превзойдут, перевесят, поломают прелести предыдущего чувства, а до этого момента можно лишь тешить себя иллюзиями, что любовь ушла.

А ведь она живет в сердце до тех пор, пока сравнения одного человека с другим не приводят к выводу, что тот, кого ты выбираешь, дорог сердцу не своим отношением, а тем, насколько он победил в сознании образ предыдущей привязанности.

ДНЕВНИК ЛЮБВИ ОДНОГО ГОДА.

Наука обольщения – самая сложная из всех наук, и такая жизненно необходимая! Чувствую, что имею о ней весьма слабое представление, а постичь азы нужно как можно скорее. Практиковаться начну в декабре, когда мы начнём чаще видеться.

Эгоизм любви требует покорить тебя внешностью, интеллектом, нарядом, не знаю чем ещё, только покорить, завоевать, приблизить к себе. Да что темнить, просто поговорить с тобой, смущаясь, поймать на себе лукавый взгляд, пытаться делать безразличный вид, сияя как начищенный пятак.

Чуть больше чем год назад, в поисках новых впечатлений откопали с друзьями клуб «Нора». Глупо звучит – «откопали», местечко-то заметное – в самом центре столицы, на Тверской улице, просто бывать там не доводилось. Заведение поражало демократичностью цен, публики и обстановки. Сюда стекался разноформатный люд: от студентов в серых свитерках до респектабельных господ и иностранцев. Виной всему были ежедневные живые концерты, после которых посетители тасовались, словно колода карт, образуя самые неожиданные комбинации. С танцпола прорываются ритмичные звуки, если добавить к хорошему настроению две порции любимого коктейля виски-кола, то в лёгком дурмане сигаретного дыма окружающие тебя люди начинают казаться приветливей и проще.

В нашей стране любят отмечатьпраздникимного раз, особенно зимние, так что новогоднее настроение сохраняется почти до марта, а там, глядишь, и до дня рождения рукой подать. Главное – провести лучшие из дней наступившего года в приятной компании.

14 января – не исключение, так называемый старый новый год. В этот вечер рядом со мной лучшая подруга Карина, девушка замужняя, но при этом нисколько не скованная в желаниях и поступках, и её неистовый поклонник Андрей с огромной сумкой подарков неумело покушается на узы прочного брака. «Вот это любовь!!!», - думаю я, с сочувствием глядя на Андрея. Примчаться из Америки, покорно ждать встречи, а после - чувствовать энергию её непостоянства, терпеть блуждающий беззаботный взгляд. На ком же он остановится? Ага, вот и выбран объект. Ожидается осада стройного, модно одетого юноши, с ясными серыми глазами и аристократичным рисунком губ. Ах, как к ним идёт легкая улыбка! Жаль, не в моём вкусе». Яркий типаж молодого человека плюс желание Карины досадить несчастному искусителю, и результат: я, преисполнившись здоровым спортивным азартом, мчусь к объекту через весь зал, подбегаю и, переводя дух, выпаливаю:

• Молодой человек! – в ответ он лишь удивлённо приподнимает брови, - Видите, за столиком напротив бара сидит девушка?

• Вижу.

• Вон та эффектная блондинка (!)? - продолжаю я кокетничать.

• Вижу.

• Шоколадно! Так вот она просила передать, что вы самый красивый из всех присутствующих!!!

• Спасибо. – Сказано негромко, дерзко, самодовольно, да что там, подобные ответы просто оскорбляют женское самолюбие. – думала я, пока плелась обратно к столику. Каринка потребует реванша.

Час расплаты настал: пришлось навещать это самовлюблённое создание каждые четверть часа, объект уже начинал сомневаться в нашем рассудке. Снова и снова приходилось всё настойчивей отвешивать ему комплименты. Ну, должна же была такая неприкрытая навязчивость подействовать, и подействовала!!! Чувство превосходства над слабой мужской натурой пело в груди.

• Он идёт сюда!!! - вскрикнула я и, схватив за рукав ни о чем не подозревающего Андрея, заманила бедного танцевать.

На танцполе, среди динамичной молодёжи, Каринкин воздыхатель смотрелся абсолютно нелепо – топтался на месте, мялся, стеснялся, пытался скрыться в углу, в конце концов мне это надоело, и с таким же упорством, с каким увела Андрюшу от нового соперника, я потащила его обратно, к заветному столику.

Пять минут в обществе нового знакомого утомили Карину – такие женщины не могут довольствоваться почётной ролью слушателя. Она сидела с постной миной, мысленно отыскивая в юноше остатки былой привлекательности. Увидев за столиком новые лица, молодой человек оживился, обратился ко мне:

• А ты была на Ибице?

• Нет, - ответила я, - не доводилось, но было бы интересно.

При слове «интересно» в его глазах вспыхнули задорные огоньки. Передо мной, вне всякого сомнения, был любитель поговорить. Но прежде, чем он успел набрать воздуха для очередного монолога, я успела вставить:

• Неужели вы ещё не познакомились? Как тебя зовут?

• Меня зовут Павел Перовский! – выжидательная пауза, мы чего-то не понимали, видимо, красавчик ожидал реакции, которой не последовало.

• Очень приятно, Алина, Карина…Андрей.

• Что-то девчонки я вас здесь раньше не видел. Первый раз?

• Да, нет, не первый, заглядываем иногда, а ты, наверное, завсегдатай?

• Да не то что бы, просто я играю здесь каждые выходные.

• ...?

• Я ди-джей.

• Вау! Молодец! А ещё где-нибудь работаешь?

• Да, веду вечернее шоу на радио «Сан-Марино» (!).

• Интересная работа… А мы пока учимся, студентки в общем.

Мы явно не проявляли должной заинтересованности, что, похоже, немного расстроило нашего собеседника, но это была вовсе не наша вина, ну, не слушал никто из нас радио «Сан-Марино».

• А! Ты, наверное, ведёшь шоу вместе с… Дмитрием Стрельцовым! – меня внезапно осенило сочетанием известных фамилий.

Павел улыбнулся «словно сытый удав»,- подумала я. Но, искушенные, мы никогда не отдавали должное ничьей популярности, поэтому продолжали бесцеремонно пререкаться между собой. В конце концов я осталась единственной в числе слушателей.

Карина, оскорблённая отсутствием внимания, отвернулась к Андрею, а наклейки с символикой радиостанции, подаренные нам, тут же пустила в ход в качестве игривых записочек, растерзав стикеры на мелкие кусочки. Я же сохранила свою, предусмотрительно запрятав в рюкзак.

Время будто остановилось, пока Павел рисовал сказочную картину летнего отдыха. Жизнь на Ибице похожа на вечный Love-parade, с той разницей, что в Берлине нет пляжей, а на Ибице есть, да ещё какие – белый песок, чистейшая вода, загорелые люди с ослепительными улыбками, последних уже дорисовало воображение. Всё кружится в вихре электронного музыкального шторма, все до одурения добры, веселы, счастливы: днём спят, загорают и занимаются любовью, а в ритме ночи вновь забывают обо всём, кроме танца. От перечисления всех видов развлечений закружилась голова. Виртуозно Павел подвел рассказ к единственно возможному эпилогу: если есть на Земле рай, то это - Ибица.

Спустя час меня уже искренне уговаривали присоединится к летнему вояжу. Это приглашение выглядело, по меньшей мере, странным, но от этого не менее лестным. Приятно порой осознавать, что твоё материальное положение проигрывает внешнему виду, т.к. потратить пару тысяч долларов на летний отдых не входило ни в ближайшие планы, ни в категорию моих возможностей.

Однако, главная жизненная заповедь лентяя гласит: «Не упускай удобного случая!». Ничего не стоит дать притворное обещание: как только среди моих друзей наберётся компания страждущих «раскидывать по пляжу километровые дорожки», дам знать непременно. А про себя подумала, что подобной компании мне днем с огнём не найти, ну, если только очень постараться.

В остаток ночи ход событий не сбился с обычного сценария: фонтаны едких шуточек в адрес окружающих, навечно отданные Карине, полные тоски и преданности глаза Андрея напротив, и постепенно слипающиеся мои собственные.

Домой ехали по припорошенным утренним снегом проспектам, мимо лоснящихся от света витрин, мимо размножающихся в оконном стекле фонарей. Накатила легкая светлая грусть, странное, дотоле неведомое чувство. Где-то там, за полторы тысячи километров от Москвы, тихо посапывала в своей постели моя любовь. Но сегодня чувство к нему словно отдалилось на десятки тысяч световых лет. И уже дома, едва прикоснувшись к подушке, я увидела во сне розовато-оранжевый рассвет, пальмы в дрожащей голубой дымке, из белого золота песок, чистые серые глаза с хитринкой. Приятно было что-то шептать ему на ухо, вдыхая пряный запах загорелой кожи.

Утро. Точнее полдень. Выспалась. Голова? Не болит. Все равно, зачем нужно было пить столько виски?

Календарно короткий, но будто длящийся вечно февраль… Вездесущий холод: в городе и в душе. Трудно согреться в ощущении полного одиночества, когда любимый человек, плоть от плоти твоя половинка, рядом с которым сердце бьётся единым ритмом, ходит, дышит, существует, обрастает друзьями и знакомыми в чужой, издалека маленькой, мирно пульсирующей, населенной людьми точке.

История нашей разлуки, помимо воли, была известна даже шапочным знакомым, а оправдывать прозвище «жена декабриста» становилось с каждым разом всё сложнее: после двух лет безупречной верности, жизни на чемоданах между Москвой и Сыктывкаром, между любовью и досрочной сдачей экзаменов, героиня невольно начинала задумываться о будущем. Что ждало нашу пару? Будто в страшном сне представлялись годы в сибирском городке, в котором, бесспорно, можно прожить. Но неужели мой ребенок будет ходить в детский сад №1, потом в школу №3, привыкать к спокойным однообразным будням, адосугпроводить в подъезде? Что я смогу ему показать? Родная Москва затягивала, словно омут, ежедневно открываясь с новых, лучших сторон, будто Святая церковь в попытках вернуть в своё лоно заблудшую душу.

Несоветымодных женских журналов, не десятки исписанных страниц личного дневника, не походы в театр, не вереницы дней рождений друзей, зеркально повторяющих один другой – ничто не спасало от депрессии…

Неопределенность, словно серый, тусклый туман, обволокла тогда моё существование, оседая в легких, будто терпкий сигарный дым. Как вспышки яркого света – междугородние звонки, полные признаний в верности и любви, потом снова безысходность, пустота и огромные телефонные счета – за «свет»…

…Конец марта. Вечер. Перечитываю отрывки зимних записей, женское естество стонало сквозь страницы дневника. Так трудно вспоминать прошлое – как я была счастлива! Этой зимой пришлось решить сложнейшую задачу, условие которой: «я люблю его, но у нас не может быть семьи», вопрос: «как нам жить дальше?», а решение, то ли слишком сложное, то ли отсутствует вообще.

Поскольку склад моего ума абсолютно противоречит здравому смыслу и всякой логике, вопросы: «А другие мужчины?», «Что другие мужчины?», отметались сразу. Ну, не тянуло меня к ним, не силой же заставить! Как же хотелось тогда стать прагматичной и расчётливой стервой, чтобы меня любили, т. к. взаимная любовь, как казалось, обязывает, а холодность и трезвость – нет. Всё было кончено аккурат в день рождения. Я заставила себя это сделать – настучать на телефонной панели код Сыктывкара и разорвать отягощающие узы.

Как только хватило сил? Сказала себе: «Или сейчас или никогда!». Душа рвалась и кричала изнутри, но я дала себе слово не плакать, взяться за ум и поставить чёткие цели в жизни.

И однажды утром апрельское солнце так ласково глянуло в окно девичьей комнаты, так нежно пощекотало лучиком сонные ресницы, что заставило проснуться, потянуться, сладко зевнуть и понять, что вот она жизнь - стоит рядом с твоей кроватью и ждёт, когда же ты, наконец, умоешься, оденешься, накрасишь ярко губы, переступишь порог квартиры и отдашься врукивесны. Впервые за несколько месяцев я заинтересованно, без автоматизма посмотрелась в зеркало. Оно отразило невысокую, интересную, полностью готовую к будням 2001 года девушку: аккуратное мелирование, стильные очки, красное пальто, ботинки на удобной танкетке, вместительная сумочка на короткой ручке – ну, мужчины, берегитесь! Вот и мобильник уже разрывается, да и номер какой-то незнакомый:

• Алло!

• Алина? Привет, это Паша, узнала? – чужой голос, ни одной знакомой нотки, для приличия стоит попытаться отгадать.

• Привет! Внуков, ты что ли? – в ответ озадаченная тишина, н-н-да, попытка не удалась.

• Нет, это Павел Перовский, мы зимой познакомились в «Норе», почему ты туда больше не приходишь? – не до того было, дружочек, я тут, можно сказать, страдала, разводилась, но теперь уже вновь готова морально разлагаться! (Это всё в мыслях, не трусь, дорогой читатель.)

• Не знаю, а что, следует придти?

• Конечно! Поболтать охота, расскажешь как у тебя дела, ну что, созвонимся ближе к выходным? – интересно, а что ты раньше знал о моих делах, но ты, помнится, симпатичный и весёлый, пожалуй, стоит увидеться.

• Ладно…

• Ну, замётано! Счастливенько!

• Пока…

Вопросы Павла звучали уверенно и не предполагали отрицательных ответов, по крайней мере, теперь будет, чем заняться в выходные.

Банально, но факт: с каждым годом время летит всё быстрее, крепко ухватив за руку вереницу дней, парит над землёй в бешеном танце. Ты судорожно оглядываешься на проносящиеся фигуры, пытаешься пристроиться в конец этого хоровода, но напрасно. Жизнь дарит нам лень как сиюминутное наслаждение, скрывая таким образом главное – возможность добиться большего, чтобы после, без страха следить за убегающими днями, упиваясь чувством собственной значимости. Обидно, большинство из нас как рыбки хватают первую попавшуюся наживку, пресыщаются ею быстро, а потом долго смакуют чувство упущенного момента, сокрушаясь об исчезнувших возможностях.

До боли знакомое ощущение. Посетило оно меня жарким московским летом, когда сессия и все душевные терзания были позади, жизнь плавно разделилась на работу и курсы английского. Будни наполнились ожиданием прохладных вечеров и предвкушением выходных.

Выходные – двое суток весёлого летнего времени, нужно тратить их продуманно и с пользой: пляж, парки развлечений, клубы и катание на речном прогулочном катере. Последняя забава приносила больше всего радости. Ещё бы! Weekendная «RЫНДА party» собирала на кораблике всю московскую масс-медиа богему. Заплатив 100 рублей и пройдя жесткий face-control, его принцип мог уяснить для себя лишь экипаж «RЫНДЫ», можно было в течение пяти часов, вальяжно расположившись на палубе с коктейлем, потягивая сигарету, наслаждаться ритмичной музыкой, прозрачным влажным ветерком и пейзажами ночной Москвы. Среди завсегдатаев был и наш знакомый ди-джей. Именно он пригласил как-то вечером меня и Карину «погудеть на кораблике». Как мы нашли друг друга – хороший вопрос. Но что может быть проще? Пара SMS-сообщений, посланных от нечего делать, пара звонков по мобильному телефону – и вы уже хорошие знакомые, пара встреч – почти друзья. Таковы реалии современности: скорость сближения людей от темпа жизни не отстаёт.

Традиционными местами наших встреч стали «кораблик» и клуб «Нора», в котором каждые выходные играл Павел. Мы с Каринкой в качестве почётных гостей были включены в список ди-джея, и помимо свободного входа имели право на парочку коктейлей за счёт заведения.

Утро в клубе ленивое, немного вялое называется afterparty. После употребления бесчисленного количества алкогольных напитков всем вдруг безумно хочется есть, официанты только успевают относить в отдалённые уголки «Норы» салаты, мясо с жареной картошкой, жульен, и обязательно вкуснейшие местные булочки с тмином и маком. Забавно, но самые огромные порции непременно отправляются за столики, населённые женственно-хрупкими, тонкими созданиями, которые с жадностью уплетают отбивную. И просто диву даёшься, как с таким зверским аппетитом им удаётся сохранять столь девственные формы.

Немного утомлённый Павлик сидел напротив, нервно оглядывался, предвкушая традиционный омлет, мы развлекали друг друга болтовнёй, постепенно перетекающей в разговор «за жизнь». Боже, как мы оказывается похожи! И разница между днями рождениями всего четыре дня. В то утро он впервые показался мне красивым, и одет был как-то особенно стильно: тёмно-зеленые брюки и оливковая футболка идеально сидели на стройной, едва ли спортивной фигуре, но от этого не менее прекрасной. Природная упругость мышц не давала сосредоточиться на отдельных фразах, заставляла забывать слова, моя хвалёная бдительность была безнадёжно утеряна в серо-голубых глазах с изумрудными каплями. Даже Карина отвлеклась от толпы обожателей, наблюдая за нами, удивлённо и пристально.

Ещё со школьной скамьи в нашем узком дружеском коллективе все решения принимались мгновенно и удивительно согласованно: что одеть на свидание, кого пригласить на вечеринку, с кем встречаться и т. д. Поэтому, как и когда в летнем мареве родилась мысль «Алине нравится Паша», клянусь, не помню. Всё как обычно началось с шуточек, но в течение буквально нескольких дней, Каринка, окрылённая новой идеей, умудрилась так крепко втемяшить её в мою голову, что последняя перешла на конвейерное производство мыслей о Перовском.

И вот настал день, когда на смену разговорам пришли решительные действия, пора было организовать встречу «на высшем уровне»: в дневное время и на нейтральной территории.

Набирая рабочий номер Павла, я чувствовала, как в душной, раскалённой июльской жарой комнате предательски холодеют и немеют пальцы. Странно, такого никогда не было раньше. Ах, как всё легко, когда звонишь просто поболтать, другое – предложить встретиться. Страшно! Согласие и отказ имеют абсолютно равные шансы.

• Радио «Сан-Марино», - вежливо проворковала трубка, - с кем вы хотите поговорить?

• С Павлом Перовским.

• Как Вас представить?

• Матвеева Алина.

• Секундочку, я Вас сейчас соединю, - «Ладно, с Богом!», - промелькнуло в голове…

• Карин!!! Он согласился!!! – спустя пятнадцать минут вопила я в крошечный корпус мобильника.

• Да? А ты придумала, куда вы пойдёте?

• Конечно! Ещё утром заказала циновку в китайской чайной. Уверена, он там никогда не был.

• Алечка! Давай, не трусь, я мысленно с тобой!

В назначенное время у входа в сад Эрмитаж, что на Петровке, аккуратно припарковался игрушечный «Фольцваген Гольф», из него вышел высокий, стройный, слишком быстро ставший значимым для меня юноша. Не спеша, гордо подняв голову, я выплыла из-за угла, будто бы и не было сорока минут, в течение которых беспокойно курсировала по дорожкам, пытаясь приобрести беспечное выражение лица и спокойный гуляющий вид.

Мы чинно направились в глубь сада, где дружелюбно спрятался среди деревьев домик из красного кирпича. Как только оказались внутри, сняли обувь, прошли босиком по мягким коврам и расположились на циновках и подушках, вдыхая ароматы Востока – можно было смело признаться себе: «Точное попадание в цель, он сражён!». Но после мысленного триумфа наступила жуткая пауза: «О чём мы будем говорить, мы первый раз вот так, вдвоём… Интересно как я выгляжу в этом таинственном полумраке? Глаза, наверное, выделяются, сниму-ка, пожалуй, очки».

Тут, к счастью, появилась девушка, в летящем шёлковом платье, принесла меню, рассказала моему любознательному спутнику об особенностях чайной церемонии, а когда она удалилась так же волшебно, как пришла, тема для беседы возникла сама собой. В те минуты было в его облике что-то слегка демоническое: лениво-дерзкий взгляд пронзительно-серых глаз, неосознанное движение тонких длинных пальцев, лукавая улыбка в обоих уголках рта открывала два заострённых зубика – лишнюю изюминку долгого очарования.

Я же сидела, обхватив колени, с холодным лбом и свинцовыми пятками, слушала и любовалась.

• Вечер пролетел незаметно, Паша довёз меня до метро, я погладила его по щеке, отвесила какой-то нелепый комплимент, и, прощаясь, как-то неловко вынырнула из машины. Побрела совершенно в другую сторону, по бульвару, не оглядываясь, счастливая и потерянная одновременно. Завтра самолёт унесёт его на Ибицу, в пучину солнечной страсти. Да вот же оно - чувство упущенного момента! Что же всё-таки было не так?

…Осень. Середина сонного сентября, добрый шорох листьев под ногами, стрелы солнечных лучей, прорезающие кроны деревьев. Дремлет полуденным сном сад Эрмитаж. Сегодня день единения с собой, пробегаю глазами страницы летних откровений. Ничего серьёзного: отчёт об ухажёрах, описание безумных вечеринок, приключений и телефонных разговоров с Перовским: «Ну у него и память! Приглашение на Ибицу всё ещё в силе! Неужели, он серьёзно думает, что я уже пакую чемоданы, тут хотя бы до дачи доехать…»

Даже путь собственных мыслей можно осознать не сразу. С совестью, как с подружкой, можно играть в игры, шутить шутки, только она, в отличие от подружки, в один прекрасный день поднимет твои отяжелевшие от иллюзий ресницы и плеснет обжигающей правдой прямо в нежное глазное яблоко! Ты зажмуришься, отвернешься, потрешь воспалённые веки и заплачешь от бессилия…

Господи! Что я писала в августе? Так похоже на дневник глупой влюблённой девчонки! Значит, уже тогда всё было вовсе не забавно, как казалось?!

Выдох… Вдох… Легкие наполняются моросящим октябрьским воздухом…

Вчера Карина взволнованно сообщила мне, что в институтском коридоре её поймал преподаватель психологии и устроил допрос с пристрастием: «Что происходит с госпожой Матвеевой, почему на семинарах она стала так невнимательна, и на фамилию свою откликается только с третьего раза?». К подробностям моего плохого самочувствия Каринка присовокупила болезнь двоюродной бабушки, и была отпущена на волю. Хотя кому, как ни ей было знать правду о моей внезапно появившейся рассеянности. Может, признаться ему во всём? Эгоистично, конечно, а как иначе? Из всех предложенных подругой планов действий я, как ни странно, выбрала этот. Набрала семь знакомых цифр, добавила к голосу пару беззаботных ноток, и, сославшись на то, что «мы не пересекались уже сто лет», предложила увидеться. На противоположном конце провода были польщены, немного озадачены, но, всё же, согласны. Но в назначенный день, за три часа до «свидания», как-то не по-доброму заверещал мобильник, на экранчике высветился номер Павла. Непохоже, чтобы он звонил, дабы выразить нетерпение и ускорить момент встречи:

• Алечка! Привет! - зажурчал любимый голос, - ты должна меня понять, уезжаем с Димкой по работе, не получиться сегодня встретиться, а книжку, которую обещал тебе (Ну, должен же быть хоть какой-то предлог!) могу оставить в офисе у секретаря, выпишу тебе пропуск, зайдёшь, спокойно заберёшь. Ну, чудо, во сколько ты подъедешь?

• В двенадцать, - глухо отозвалась я.

• Ладысь! Внизу, в окошко бабусе скажешь это время, свою и мою фамилию, тебя сразу же пропустят, на ресепшене оставишь конверт с деньгами…Шутка! Ну, не расстроилась? Не в последний раз! Счастливенько!

• Пока! - еле успела вставить я, прежде чем услышать частые гудки. К горлу уже подбирался слёзный ком.

Спустя пять минут принцип разумного человека «всё, что не делается – всё к лучшему» взял верх над огорчением, мозг переключился на обработку вечного вопроса «что делать?». Навязчивая идея выплеснуть всё наболевшее разом никак не покидала одуревший от страсти мозг. По наивности и глупости казалось, что сразу же станет легче, о последствиях даже задумываться не хотелось, да и получалось как-то с трудом. В самом деле, стоило только представить, как мы сидим в уютной ароматной кофейне, ведем подобие светской беседы, внезапно я прерываю своё кокетливое хихиканье, вытягиваю серьёзную мину и выдаю: «Знаешь, Павлик, а ведь я люблю тебя!». И что дальше? Сидеть и нервно теребить кисточки на шарфе, ожидая ответа? А какой, собственно говоря, мог быть ответ? Человеку после напряжённого рабочего дня объявила о любви девушка, с которой знаком он не так, чтобы очень давно, и не так, чтобы очень близко. Мужская природа по своей изначальной сути требует держать ситуацию под контролем, выстроив заранее логическую цепочку действий, после поминутно удовлетворённо сверять происходящее с каждым, пусть крошечным, её звеном.

Очевидно, что, соглашаясь на встречу со мной, Павел вряд ли рассчитывал на подобный поворот событий, мой поступок перешагнул бы границы всякой логики, хорошо, что этого не произошло…

Вновь выручила Карина, пересказанный в пятый раз телефонный разговор с Павликом натолкнул её на мысль о том, что «объект» сам подал нам идею:

• «Оставишь конверт с деньгами!», - Ишь, шутник отыскался! Очень смешно! Эврика! Слушай, Алинка, а, что, если правда, оставить конверт, не с деньгами, конечно, а с признанием. Он его прочтёт разок-другой, может, задумается, и тебе легче станет!

• А вдруг после этого он не захочет со мной общаться? Знаешь сколько у него таких поклонниц? Подумает, что это просто дурь, детская прихоть, что болею я не им, а его звёздностью, как потом обратное докажешь?

• Ну, прямо забросали письмами, с ног до головы, догнали, и ещё мешок отдали! Ну, есть поклонницы, и что с того? У нас с тобой тоже поклонников полно, а он личность известная, конечно, любят его школьницы и лица младшего институтского возраста, но такие серьёзные девушки как ты, видимо, одаривают вниманием реже, так что решено! Доставай бумагу, бери врукиручку…

• Я боюсь!

• Чего? Он тебя что, съест? Сопли мы не будем по стеклу размазывать, а напишем коротко, доступно и понятно, бери листок, говорю, потом сама «спасибо» мне скажешь!

• Посмотрела бы я на тебя в этой роли, у тебя вот уже как четыре года всё ясно и просто: муж, чуть что – за его спинку шасть, и всё в порядке! Только воображение больное деть некуда, вот и упражняешься на мне. Ладно, с чего начать-то?

_"Павлик!

Долго собиралась, наконец, решила написать тебе. Ты, наверное, давно заметил, что нравишься мне. Но скажу больше, я тебя люблю. Пишу это не для того, чтобы это отразилось на наших отношениях (ни в коем случае!), просто давно собиралась тебе об этом сказать.

Алина._
Минута в минуту, в соответствии с указанным на пропуске временем, около офиса радио «Сан-Марино» остановился Каринкин «Мерседес», из него с бледным лицом и подгибающимися ногами была вытолкнута я, и, с застывшим на лице выражением ужаса, препровождена строгим взглядом подруги до самого подъезда. Лифт, который вознёс меня к нужному этажу, показался просто реактивным, хотя вряд ли от скорости так бешено по барабанным перепонкам колотило сердце. Девушки с ресепшена оглядели меня с нескрываемым любопытством, обменкнигина письмо снабдили красноречивым перешёптыванием, я, было, отпрянула, но цепкие коготки секретарши уже крепко ухватились за конверт, отступать было поздно, да и некуда.

Уже на улице, угловое зрение Карины заприметило знакомый красный «Фольцваген Гольф», припаркованный на противоположной стороне. Господи! Сейчас он прочтёт письмо! В глазах потемнело, Каринка еле успела запихнуть меня в машину.

• Да, без суши здесь не обойтись, - с видом знатока сказала она, и повезла откачивать непутёвую подругу в любимую «Изюминку».

Это было в четверг, а увиделись мы уже в субботу, 31 октября. Теперь Москва резвилась в вихре «хеллоуина» - нового иноземного праздника. Красавец Перовский как всегда стоял за пультом: гордый надменный профиль, сосредоточенный взгляд, увидев меня, не удивился, по богемному чмокнул в щёчку и тут же занялся любимым делом – стал красочно расписывать сумасшедший карнавал в клубе «Эстакада».

«Нора» всё жила прежней жизнью: весёлые раскрепощённые люди, домашняя атмосфера, единственный московский клуб, где воздух не был пропитан пафосом, всё вокруг, даже стены и деревянные столики, дышало естественностью и простотой. К шести утра, вволю натанцевавшись и переобщавшись со всеми знакомыми и незнакомыми персонажами, подошла к Паше прощаться, в одурманенной виски голове вертелась одна лишь мысль: как спросить про письмо?

• Ладно, Павлуша, я, пожалуй, пойду, спасибо, что включил в список. Спокойной ночи! (Традиционная утренняя «шутка» в клубе), - зловещая пауза, - У вас ресепшн хорошо работает?, - последняя фраза вырвалась сама собой.

• Да, - улыбнулся Павел, нет, только показалось, что улыбнулся, скорее произнёс обычное негромкое, чёткое, жестокое «да», которое не оставляло другого выбора, кроме как не спеша развернуться, выпрямить спину и уйти.

Больше он ничего не сказал, а к теме моего признания мы с тех пор не возвращались никогда …

Я люблю его!

Уже декабрь, а я уже, всё ещё или опять люблю его…Вновь зима. Город тихо дремлет под нежным пуховым покрывалом. Хлопья белого снега аккуратно, словно стесняясь, опускаются на куртку, не тают умышленно, чтобы ты успела рассмотреть каждый кристаллик этого божьего творения. Идёшь вечером, слушаешь приглушённые снежным чудом людские голоса, шум машин и наслаждаешься гармонией. Серебряные искорки ложатся на тропинки, деревья, образуя тонкое светящееся покрывало, и на мгновение, в лучах фонарей кажется, что идёшь по звёздной дороге, созданной лишь для одной тебя… Пора заглянуть в «Нору», что-то давно я его не видела.

Мало освоить науку обольщения, важным для женщины является умение понимать скрытый смысл фраз, сказанных мужчиной. Не могу сказать, что владею этим даром в совершенстве, но кое-что могу «перевести». В предновогодней «Норе» не так людно, как почти год назад, без труда можно найти свободный столик. Удивительно, но этой ночью Павлик пришёл без компании, мы сидим вдвоём, впервые за долгое время, болтаем о пустяках:

• Понимаешь, Алька, у меня с годами сложился в голове определённый типаж, так я и выбираю женщин. Перевод: «Не тужься, девочка, всё равно тебе ничего не светит!»

• С кем тебя застукала Карина? В тот вечер ты была не одна? Это так не похоже на тебя, можно сказать, противоречит образу. Перевод: «Странно, а ведь я давно прикрепил у тебя на лбу ярлык «синий чулок»!»

Остаётся одно - сверлить его влюблённым взглядом, слушать, раскрыв рот, ни на секунду не сомневаясь, что каждое сказанное им слово правдиво, а суждение верно. Даже не задумываюсь о том, что после задам себе тысячу бесполезных вопросов, дам сотню глупых ответов, а правда будет лишь в одном: он единственный в мире человек, чьё мнение не подвергнется в моей голове циничному анализу, чья искренность не будет поставлена под сомнение. Пусть всё это время он играл со мной как с несмышлёным котёнком, но я принимала эти правила, твёрдо зная, что больше никогда ни один мужчина в мире не сможет мне их навязать.

Нашла старый «Cosmopolitan» четырёхлетней давности, а всё потому, что Перовский попросил. Там, видите ли, статья о нём, вот, уже тогда было, чем похвастаться. Искала долго и везде: от друзей до издательств, так хотелось доказать, что я чего-то стою, что для него всё могу.

Перед тем как расстаться с ценным изданием, решила всё-таки пролистать: вдруг женские хитрости и секреты претерпели изменение за четыре года? Нет, темы всё те же: как познакомится на пляже, как помочь подруге развестись, как получитьоргазмтридцать раз за ночь, как обойти за день триста магазинов без последствий для здоровья, как укротить свекровь и т. п. Заинтересовала лишь одна статья «Безумная любовь». Ага, то, что доктор прописал: откровения страдалиц, кстати, очень похожие на мои, приправленные зловещей характеристикой мужских особей, а напоследок способы избавления от этого «недуга», весьма эффективные, наверное, но не в моём случае. Прочитала, что вирус безумной любви, по мнению автора, поражает далеко не всех, случается подобное «только с людьми, достаточно развитыми духовно». Ну что ж, хоть это радует! Вот и применим моюлюбовьпо назначению – давно пора повысить самооценку. Будет чем заняться в Новом году.

Где он встретил Новый год? Какая разница! Всё равно не со мной. Как я отметила праздник? Имеет ли это значение? В мыслях я всё равно была слишком далеко и от друзей, тщетно пытавшихся развеять мою тоску, и от феерического шоу на сцене клуба «Эстакада». А, впрочем, всё было чудесно – так я думаю теперь, спустя месяц…

Старые друзья – вот наше спасение. Одноклассники, одногруппники, коллеги. Редкие встречи, откровенные разговоры, плотное общение, потом вновь потеря друг друга из виду на недели, месяцы, просто так, потому что изменились планы. И никто не в обиде на тех, кто временно живёт собственными проблемами, просто все ненавязчиво ждут, когда он вернётся назад в новом качестве, с новостями и нажитым опытом. И появляются они именно тогда, когда ощущение жизни претит, цели кажутся недостижимыми, а существование бессмысленным.

Так, в один прекрасный день, объявился Руслан Голиков – человек, с именем которого у нас с Кариной связаны самые весёлые весенние воспоминания. Судьба свела нас на работе, общность интересов и похожесть характеров сблизила вне её. Весёлый и беспредельно непосредственный, Руслан мог с невозмутимым видом пороть правду-матку вперемешку с ненормативной лексикой прямо в глаза собеседнику, за это мы и прониклись к нему бесконечным обожанием. Выпадал он из нашей жизни так же внезапно, как появлялся вновь, переполненный проектами, идеями и желанием общаться. Начало января ознаменовалось его звонком. Как всегда Голиков хотел от нас слишком многого: встретится в тот же день, да ещё в им назначенное время. Ничего не поделаешь, таким людям крайне сложно противостоять. Ну, где встречаться старым друзьям, как не в «Норе»?

Удивительно, но собиралась я так, словно Наташа Ростова на первый бал: макияж, маникюр, нервная смена нарядов перед зеркалом, совершенно неосознанно - видимо, о чём-то нашёптывала интуиция. Карина бурно веселилась, шутила, без конца, перезванивалась по мобильному с Русланом, хитро посматривая в мою сторону. Новая «Ауди» вмиг домчала нас до «Норы», у которой уже поджидал Руслан, вовсе не один, а с сюрпризом, коим явился его давний друг Василий. Клубная ночь обняла, радостная встреча опъянила больше, чем вино. Я вспомнила, что давно, ещё в апреле видела Василия мельком, он тогда почему-то не понравился мне, слишком много говорил, но сегодня – другое дело.

Друг Руслана был раскрепощён и весел, в своей беседе мы как-то незаметно оказались вдвоём, потом танцпол, сплетение пальцев рук, мягкий шёпот приглушенных фраз на ухо. Каринка, видя такой разворот событий, раздобрилась и повезла нас к себе – пить чай, сама же, не долго думая, сославшись на головную боль, отправилась спать.

Не помню, чей поцелуй был первым, в общем, всё случилось романтично и красиво, нас не трогало уже ничего: ни спящая на другом конце комнаты подруга, ни неудобство диванных подушек, в спешке набросанных на пол, ни брезжащий за окном рассвет. Волны наслаждения захлёстывали, мешая сделать очередной вдох, и постепенно дыхание становилось порывистым и громким. Губы пересыхали бы ежесекундно, если бы не Васины нежные поцелуи, полные влажной неги, мужественной и расслабляющей. Запах его кожи: смесь желания, туалетной воды и сигаретного дыма, упругие мышцы рук, взгляд из-под полуприкрытых ресниц, прикосновения губ к обнажённым плечам заставили память покинуть мозговой центр и неприметно спрятаться в углу.

Ощущение тёплого моря становилось всё реальнее, пока не вырвалось с криком наружу, и не оставило на его спине два глубоких следа от моих ногтей. Что ж, неплохое начало дня.

Конец недели, 14 января, старый Новый год, тоже праздник. Опять «Нора»: те же голоса, те же звуки, та же компания, только я чуть-чуть другая и на этот раз не одна. С Васей. Время безжалостно подбирается к полуночи, скоро придёт он. Сердце бухает, как бетономешалка, перемешивает студенистую массу чувств и на запросы головы, словно неисправный компьютер, отвечать отказывается. Перовский опоздал, звёздно промчался мимо переполненных столиков, приветственно махнул рукой, не поймал мой потерянный взгляд. Проходит час, летит другой, пульс учащается, с Васей рядом хорошо, спокойно, весело, но так тянет в тесную прокуренную ди-джейскую, просто поздороваться, взглянуть в эти хитрые, вечно ледяные глаза. На циферблате утро, он уходит, осталось несколько минут, лишь на то, чтобы попрощаться. Собираюсь с силами, натягиваю улыбку, иду. Павел прямо по курсу, сверлит критическим взглядом мой смущённый вид, молчит, в ожидании монолога.

• Как дела?

• Отлично! Ну, неужели не спросишь, как я Новый год отметил?

• Спрашиваю.

• Просто супер! Справляли в одном крутом пансионате всей компанией, на самом деле я праздник лишь кусками помню, ну, ты понимаешь: виски, коньяк, шампанское и море анаши, вон, девчонки идут, они-то лучше помнят моё состояние.

На горизонте нарисовались Катя и Юля, вечные тусовщицы, по слухам, знающие весь московский бомонд, всегда стильные и ненавязчиво красивые. Их появление побудило Павла выудить из рюкзака тучу новогодних фотографий. Нить рассказа была окончательно потеряна между приколами, смехом и пафосными шутками Перовского. Вот тут и случилось что-то непонятное, вдруг заработала моя, казалось, давно потерянная голова: крошечный, но мощный процессор вдруг сказал: «Стоп! А что ты здесь делаешь? Зачем тебе всё это? Открой глаза! Там, в зале, ждёт тебя человек, умный, настоящий, нежный и естественный, которому ты вовсе не безразлична. Очнись!»

Павел вдруг резко замолчал, словно услышал мои мысли. Его улыбка? Такая же приятная. Кожа? Такая же смуглая и сексуальная. Глаза? Такие же холодные? Да, нет же! Они пустые. Я замялась, засобиралась, неловко поглядывая в зал. Перевернулось что-то внутри. Новое ощущение. Напряглась сердечная мышца, сжалась в прощальном любовном порыве, выпорхнула из неё душа наболевшего чувства, и всё – отпустило. Снова сердце тикает часами, мелко равнодушно постукивает – не в висках, нет, в руках дрожанием не отдаёт, в ногах не оседает свинцом – просто работает как машина, чёткий отлаженный механизм, отвечающий за жизнь.

Октябрь 2001 – Январь 2002 г.