Татьяна Веденеева: устала от жизни? Начни другую!

«Устал от этой жизни – начни другую», - говорит Татьяна Веденеева. После того, как одна из самых любимых телеведущих оказалась невостребованной на советском ТВ, она «зажгла» новую звезду в бизнесе и стала королевой ткемали. Как директора преуспевающей фирмы по производству соусов, ее пригласили в программу о кулинарии. Такая гостья, да еще телевизионный профессионал, которых сегодня по пальцам можно пересчитать, не осталась незамеченной руководством канала «Домашний». Ее попросили вернуться в эфир. Так для Веденеевой начался новый виток ее телевизионной истории. «Устал от этой жизни – начни другую», - говорит Татьяна Веденеева. После того, как одна из самых любимых телеведущих оказалась невостребованной на советском ТВ, она «зажгла» новую звезду в бизнесе и стала королевой ткемали. Как директора преуспевающей фирмы по производству соусов, ее пригласили в программу о кулинарии. Такая гостья, да еще телевизионный профессионал, которых сегодня по пальцам можно пересчитать, не осталась незамеченной руководством канала «Домашний». Ее попросили вернуться в эфир. Так для Веденеевой начался новый виток ее телевизионной истории.Для меня вопрос так не стоял. Я не чувствую себя человеком, который вернулся на телевидение. Возможно, по истечении срока контракта я по каким-то причинам захочу уйти, а возможно, что-то не устроит руководство канала. Мне сейчас это интересно. Это же не советское время, когда пришел на телевидение, и это на всю жизнь.Было страшно немного. Прямой эфир – совсем не одно и то же, что программа в записи. Записные программы для меня не проблема, там всегда знаешь, что можно что-то переговорить, смонтировать. А живой эфир - это очень волнительно, нервозно, появляется ощущение опустошенности, но в тоже время очень светлое, как будто только что родила ребенка. Оператор говорит: «Мотор!», стоишь перед камерой и понимаешь, что сейчас на тебя смотрят миллионы и ты не имеешь права на ошибку. И уже в процессе работы приходится ориентироваться, а ведь может и техника выйти из строя, что-то сломаться, гость заболеет и не придет в студию.Мне предложили очень лояльный контракт. Работа на телевидении один день в неделю – это то, что мне сейчас очень подходит. Потом, на канале удивительная атмосфера. С внутренней жизнью «Домашнего» я познакомилась в его день рождения, когда каналу исполнился один год. Было очень приятно видеть в шикарном ресторане всех - от высшего руководства до водителей. Это говорит о том, что здесь как-то по-особому относятся к сотрудникам, считая абсолютно всех значимыми единицами. Очень приятно, что у «Домашнего» есть свое лицо и его смотрят и женщины, и дети, и мужчины. Видимо, люди устали от однообразия и клонирования. А здесь, на мой взгляд, все полезное и со знаком плюс, ничто не раздражает. Канал в духе телевидения прошлых лет.Все началось с того, что меня попросили рассказать о моих соусах в программе Миши Полицеймако «Кулинарный техникум». Я все рассказала и показала. После того как вышла программа, меня пригласили на канал и предложили работу.Я сама обратила на это внимание, когда только пришла работать на телевидение. В советское время была такая заставка – телебашня, а вокруг нее крутятся буковки «Т» и «В». Я вдруг заметила, что это мои инициалы.Да, «В» в русском варианте это фамилия Веденеева, а в английском - Бегалова, моя фамилия по паспорту.Конечно! В дикторском отделе было три парикмахера, и всех причесывали примерно одинаково. Когда пришли мы с Таней Ромашиной, как и любой строптивый молодой человек, пытались противостоять толпе. Мы хотели быть сами собой, ненавидели огромные одинаковые прически на голове, приклеенные ресницы. Таня работала с косой, а я под мальчика подстриглась. Почти отказались от косметики. Каждая красилась, как умела. Я, например, с детства плохо вижу. Подношу зеркало близко к глазам и крашу их, мне кажется – перебор. Прихожу на работу - надо мной смеются: «Ты что, за дружбу с китайским народом? Все время красишься, будто у тебя нет глаз». Краситься с тех пор я так и не научилась. Но теперь есть гримеры, и они очень выручают. Требования к одежде советских дикторов были такие : все скромно, никаких вырезов, никаких украшений, никаких широких плеч. Я помню, когда первый раз приезжал в Москву Пьер Карден, мне было поручено вести его шоу. Я была в шикарном платье от тогда еще мало известного российского модельера Валентина Юдашкина. Карден мне подарил два своих костюма. Они были очень модные по тем временам - узенькая юбочка, скромный пиджак, только плечи были широкие. Я надела этот костюм в эфир, а после программы меня на ковер: «Что это вы себе позволяете!? Мы же идеологическая организация и не должны следовать моде». Я начала спорить, что раз мы идеологическая организация, то идти надо вперед и быть прожектором, в том числе и в моде! Меня всегда считали человеком, который неподвластен влиянию, но который всегда знает, как надо. Конечно, я никогда не буду делать ничего во вред ни своему каналу, ни телевидению, ни государству. Но это не значит, что я буду тупо следовать чьему-то мнению и уж тем более, не стану серой мышкой. Свое мнение у меня было всегда, и я старалась ему следовать. Меня причесывал парикмахер, а я потом брала расческу и все переделывала по-своему.К тому времени я уже не числилась в дикторском штате. Кто-то из моих бывших коллег ушел в другую профессию, кто-то до сих пор ведет вечера, презентации, концерты. Я провела так много разных программ - от шоу до детских передач, что уже не знала, куда расти. В советское время нельзя было импровизировать. Ты не мог сказать ни одного лишнего слова. Свое отношение можно было проявлять лишь в том, как ты эти слова произносишь, с какой интонацией. И это же тебя отличало от других. Каждый из дикторов, который владел этим мастерством, становился индивидуальностью. Ведь фразу: «Хотите ли вы чаю?», можно произнести и как смертный приговор, и как признание в любви. Мне всегда было интересно пробовать что-то новое. Я сама попросилась в редакцию отдела информации, в программу «Утро». Мои коллеги думали, что это глупо и лучше красоваться в вечернем эфире в красивых нарядах, когда тебя смотрит большая аудитория. Я же стала осваивать профессию журналиста.Через просмотр, который сейчас называется кастингом. Тогда устроили конкурс примерно как при поступлении в театральное училище. Мы читали рассказ, басню, читали с листа передовицу газеты «Правда» и новости. Нас взяли четверых, а потом осталось двое. Первый год платили очень маленькую зарплату. Мы работали по ночам или рано утром. Нас не показывали по центральному телевидению, а только на каких-то восточных орбитах. Только через год мне доверили эфир, который шел на европейскую территорию.Помогало театральное образование. Также своим опытом со мной делились коллеги-журналисты. Со мной работали Саша Герасимов, Женя Киселев, Миша Осокин, которые потом стали корифеями тележурналистики. А еще у меня была наставница – Нина Владимировна Кондратова, одна из первых дикторов на Советском телевидении. Когда-то на одной сельскохозяйственной выставке бык ей выколол глаз, и она не смогла работать в кадре. Нина Владимировна была очень талантливым и профессиональным человеком. Ей не надо было смотреть «Огонек» «от» и «до», а хватало десяти минут, чтобы увидеть все мои сильные и слабые стороны. К каждому новичку был приставлен опытный человек, который следил за поведением в кадре, слушал, как мы говорим, записывал все ошибки.Голосом специально я не занимаюсь, но конечно делаю утром перед эфиром какие-то упражнения, чтобы «разговорить» себя. Я тоже и жужжу, и мычу. Но и это не всегда, иногда забываю и не успеваю. Спортом не занимаюсь. Не люблю. Я противник большого спорта. Я не понимаю, зачем надо бежать 100 метров за 5 секунд. Я не вижу в этом смысла. Мы ведь не кенийцы, которые вынуждены быстро бегать, потому что их лев может съесть. У них жизнь такая.Но головой понимаю, что надо поддерживать форму. Иногда заставляю себя делать зарядку. Не каждый день, конечно, и не с утра. Я слушаю свой организм, и утром он никогда не хочет. Только после обеда в неделю раз или два, если есть время. Я люблю ходить пешком. Особенно по старой Москве или незнакомым странам, где смотришь по сторонам, и глаз отдыхает, наслаждается. Могу каблуки сточить и подошвы до дыр стереть. Когда есть на что посмотреть, и за каждым углом тебя ждет что-то красивое. Люблю плавать, но только чтоб не ехать до бассейна полтора часа по пробкам.Надо найти любимое дело, которому ты хочешь посвящать много времени. Когда женщины слишком много думают о своей красоте, у них становятся очень глупые глаза. Они входят в помещение и думают, что все мужчины должны сразу же уронить челюсть на стол, а они почему-то не роняют. И у них недоумение в глазах. Нет у меня секрета. Есть стереотип, что если ты человек известный и имеешь симпатичную внешность, то должен как минимум каждый день делать маникюр или педикюр, ходить к самому крутому парикмахеру, к которому лучше за месяц записаться. А если надо светиться на всяких тусовках (это же тяжелейшая работа!), ты должен туда придти в соответствующем виде и соответствующем настроении. Потому что тебя все время будут пытаться сфотографировать в самом невыигрышном свете и именно такую фотографию пустить в печать. Надо быть на чеку! Я уверена, что основной секрет - быть молодой внутри. Тогда глаза будут блестеть, и всегда ты будешь хорошо выглядеть.Я не знаю, кто этот корифей, но выглядеть всегда умным очень сложно. Им надо быть. А то можно проколоться. Ведущий должен быть позитивно настроен и излучать положительное обаяние. И, конечно же, надо иметь приятную внешность, потому что на вас смотрят и первое восприятие – зрительное, если человек неприятен внешне, то и слушать его умные речи никто не станет. Обязательно надо иметь хорошую дикцию и желательно – актерские задатки. Хороший ведущий соткан из разных-разных профессиональных тонкостей, и если все в нем гармонично, то он обязательно понравится зрителям. Правда.Ру