Линия жизни (Анни Жирардо)

   Анни Жирардо родилась в 1933 году. Отец умер, когда малышке не было и двух лет, впрочем, он умер главой другой семьи и отцом четверых законных наследников. Девочка все детство рисовала в мечтах идеального папочку: доброго, сильного, благородного... И только в 43 года она наконец-то узнала всю правду о своем отце. Мать, перебиваясь с одной безрадостной работы на другую и пытая счастье то в одном, то в другом уголке Франции, возила двух своих детей с собой, отказавшись от услуг любвеобильных родственников: она считала, что не может лишить их еще и матери, даже из самых благих побуждений. Она всю жизнь увлекалась астрологией. И все медиумы, у которых она консультировалась, в один голос говорили: “У вашей дочери драматическая линия жизни”.

После войнысемьяокончательно осела в Париже. Здесь Анни “заболела” кинематографом. Она каждый вечер бегала в кино, остро и мучительно влюблялась во всех голливудских актеров того времени.

Триумф восходящей звезды французской театральной сцены начался в знаменитом “Комеди Франсез”. Она и до сих пор считает себя театральной актрисой, да и львиную долю энергии отдает малоизвестным, а иногда и провальным постановкам в более и менее именитых театрах Парижа. Один из самых престижных из них — “Комеди Франсез” – теперь не привлекает ее. Он слишком “традиционен” и неинтересен для экстравагантной Анни.

Из “Комеди Франсез” она ушла в 25 лет, хотя роли на его сцене обещали славу и деньги, интересную светскую жизнь в центре парижской богемы. Анни хотела научиться многому другому. И видит Бог, случись иначе, она не состоялась бы, как киноактриса, не встретилась бы с режиссером Лукино Висконти...

Более 40 лет с той поры Анни Жирардо была лучшей комедийной и драматической французской актрисой, заставляя плакать и смеяться весь мир. Во многом благодаря ей марка французского кино так и не уступила голливудским стандартам, став единственным соперником заокеанской “фабрике грез”.

В ее жизни, по ее собственному признанию, было множество мужчин. Один за другим следовали ее знаменитые кинороманы, начиная с Лукино Висконти... Но замужем она побывала лишь единожды — самой большой ее страстью был Ренато Сальватори, итальянский киноактер. “Он был ловок, бесстыдно красив и сексуален”, — вспоминала она о муже. Он был не только ее самой большой любовью (безответной!), но и партнером по любимому фильму (“Рокко и его братья”), отцом ее долгожданного и единственного ребенка — дочери Джулии. Он изводил ее сначала равнодушием, потом открытыми изменами. Многие громкие романы суперзвезды на пике ее славы были продиктованы лишь желанием отомстить неверному мужу. К тому же Ренато жутко ревновал к ее славе: Анни приходилось сниматься тайком, потому что тщеславный муж не выносил ее успеха.

Многие годы Анни разрывалась между Парижем, где кипела ее профессиональная жизнь, и Римом, где жил Ренато. Она проводила большую часть своей жизни между небом и землей -- в бесконечных самолетных перелетах, постоянно испытывая страх смерти. “Сегодня я думаю, что для меня этот страх был необходим. Он был живительным. Страх заживляет твои раны, дает зоркость глазам, улучшает аппетит, разглаживает рубцы в сердце, шлифует элегантность, расцвечивает достоинство, зажигает юмор, украшает вежливость”, -- рассуждала она намного позже.

...Последние годы супруги не жили вместе, у Сальватори была другая женщина и даже ребенок от нее, но они так и не развелись, а он так и умер ее единственным, горько оплаканным мужем. Дочь и внук, очень похожие на Ренато, -- вот все что осталось Анни напоминанием об ее долгом и мучительном браке.

Возможно, став вдовой и похоронив свою многострадальную любовь, она наконец-то освободилась для радостей жизни. Как-то Анни в приступе хорошего настроения поделилась с публикой откровением, что лучшим вариантом для себя считает жизнь с двумя мужчинами одновременно, так как “у нее аппетит на двоих”. Впрочем, юмор и эпатаж — ее стихия, а верные поклонники готовы простить своей звезде любую вольность.

По ее собственным словам, Анни всегда все делала сама: покупки, ведение хозяйства, сделки. Она никогда не была “фарфоровой звездой”, а была женщиной, которая всегда могла о себе позаботиться: “...Вставать, когда хочется еще понежиться в постели, -- означает преодолеть себя. Заниматься хозяйством, стирать трусишки перед уходом на работу — это означает уберечь себя. Если ты все это делаешь, будь уверена, что не заболеешь раком. Раком заболевают, когда заплывают жиром. Не физическим, конечно, а жиром, который топит мозги и съедает тебя. Это вечное: “Сделаю завтра”. Для меня бездеятельность — словно смерть...”

Но жизнь не оставляла ее в покое. В восьмидесятых годах Анни Жирардо влипла в скандальную историю, лишившую ее всего имущества. Большой финансовой неудачей стала постановка музыкальной комедии в только что открывшемся Casino De Paris. Заказчики оказались неплатежеспособными, и Жирардо одной пришлось отвечать по счетам. Она расплатилась по ним лишь к 1990 году, оставшись буквально ни с чем.

Но она не сдалась, и уже в 1996 году французская пресса захлебывалась в комплиментах после вручений Анни самой престижной (второй в ее жизни) французской кинонаграды: “Игра этой суперзвезды достойна всех “Сезаров”, сколько бы неудачных решений она ни принимала и каким бы непримиримым ни был ее характер”.

К этому времени она уже десять лет не снималась в кино. Сценарии стали предлагать неинтересные, сюжеты бесхитростные и однообразные... А потом ей уже вообще ничего не предлагали. Кризис европейского кинематографа не мог не отразиться и на работе одной из самых ярких его звезд: не стало “тех” режиссеров, “того” кино, “той” души, “той” жизни. Анни Жирардо вновь вернулась на театральную сцену (в том числе выступая и в сибирской глубинке), успешно попробовала себя на телевидении, однако не скрывает ностальгии по кинематографу: “Очень тяжело играть спектакль триста раз... Быть талантливой каждый день в одно и то же время -- очень утомительно”. Но время ее безвозвратно ушло. И накануне своего семидесятилетия она осталась одинокой, почти забытой, оправдывая трагический прогноз медиумов из своего печального детства.