Божественная Дитрих (Марлен Дитрих)

   Никто не предрекал этой невзрачной девочке мировой славы. Ее мать — ярая католичка и истинная немецкая аристократка — воспитала дочь Марию Магделену фон Рош в строгости, считая, что порядочная девушка не может работать в кино и общаться с мужчинами. Один бог знает, как удалось девушке уговорить мать, чтобы та позволила ей учиться театральному искусству.

Ее кинодебют в начале 20-х годов в фильме “Трагедия любви” все равно прошел незамеченным. Впрочем, в это время она была увлечена покорением иной вершины: безвестная статистка влюбилась в красавчика и сердцееда берлинского кинодеятеля Рудольфа Зибера. Покорить истинного арийца оказалось тем сложнее, что ее мать всячески противилась развитию романа дочери с человеком “из порочного мира кино”. Строгая мамаша лишь через год официальных ухаживаний позволила Зиберу жениться на ее дочери. Мог ли знать молодой ловелас, что на всю жизнь останется “добряком Руди” — тихим и всепрощающим подкаблучным мужем одной из самых экстравагантных и темпераментных актрис XX века?

Но до этого было еще далеко. И лишь случайность позволила в конце концов статистке берлинского музыкального ревю привлечь внимание амбициозного режиссера Джозефа Штернберга. Именно он разглядел в ее маловыразительном и плоском лице с неправильными чертами какую-то манящую тайну. “Это лицо обещает многое”, — сказал он тогда своим помощникам, разглядывая на пленке чрезмерную выпуклость лба, слишком широкие скулы, тяжелые веки и вздернутый нос. За этими недостатками режиссер разглядел другое: безмерно длинные ноги, низкий хрипловатый голос, сводящий мужчин с ума, и истинный европейский аристократизм.

“Тайну”, покорившую затем весь мир, сотворили из нее гримеры и операторы. С тех пор эту женщину снимали только при освещении сверху, с удивленно вздернутыми выщипанными ниточками бровей, обильным гримом глаз и эффектом впалых щек, достигнутым линией румян. Именно такой предстала она в фильме “Голубой ангел”, после которого и проснулась знаменитой.

“Голубой ангел” стал пропуском в Голливуд для них обоих. Марлен бросила в Германии мужа и дочь и полетела навстречу своему светлому будущему, запротоколированному в контракте со студией “Парамаунт”.

В Голливуде она продолжала играть роли певичек, дам полусвета и падших женщин. Трагичная судьба ее героинь в сочетании с имиджем оскорбленного достоинства и истинными аристократическими манерами, которые не в состоянии были скрыть вульгарные тексты и костюмы, помогли Марлен выделиться среди прочих проходных актрис. Постепенно она становится не только олицетворением женской красоты, но и законодательницей самых скандальных мод в Америке.

Она умела привлечь к себе внимание. Скандальные для тех лет фото (в брючном костюме, мужской рубашке и галстуке, с сигаретой в пальцах, на громадных каблуках и с презрительно-удивленным выражением лица) Марлен заставили весь мир запомнить ее имя. Имя, которое сочетает в себе ласку и пощечину. Неуравновешенная, как и ее имя, экспансивная, нервная, впечатлительная, способная на самые неожиданные поступки, она была королевой эпатажа, гвоздем любого приема и неиссякаемым источником вдохновения для сплетен репортеров.

Всю свою жизнь оставаясь законной фрау Зибер, Марлен Дитрих знала толк в изысканной эротике, она умела соблазнять самых взыскательных мужчин всякий раз по-разному, никогда не уставая и не давая своему воображению иссякнуть. Одним из ее “образов”, которым она сводила с ума своих любовников, был образ юноши. В мужских брюках, выставлявших напоказ ее бесконечные ноги, рубашке и галстуке, с зализанными назад волосами, игриво прикуривая сигарету... Среди ее любовников были короткие и страстные увлечения, а были почти супружеские отношения на десятилетия.

Сложными и мучительными были ее отношения с с Эрихом Марией Ремарком, который посвятил ей свой знаменитый роман “Триумфальная арка”, где вывел ее в образе прекрасной Жоан Мадо. Среди ее довоенных увлечений был и актер Юл Бриннер, которому именно ее чутье помогло нащупать путь к сердцу американской публики.

Самым страстным ее увлечением стал Жан Габен, который в конце концов буквально бежал из Америки во Францию от бурного напора чувств голливудской поклонницы. Марлен не смутилась дезертирством обожаемого мужчины, она бросила Голливуд и последовала за ним в послевоенный Париж.

Это бегство из страны, где она имела оглушительный успех, стал роковым для ее кинокарьеры. За три года, что понадобились Марлен для окончательного разрыва с Габеном, в Америке ее попросту забыли. Вернувшись, она получала в фильмах второстепенные роли, но с большим успехом попробовала себя в шоу-бизнесе, объехав с единственной программой “Шоу одной женщины” весь мир...

Но самым близким из любовников стал ей Эрнест Хемингуэй. С ним она, переписываясь и изредка встречаясь, до конца поддерживала душевную дружбу, напоминавшую отношения супругов с большим стажем. “Каждая встреча с Марлен переполняет мое сердце радостью и делает меня счастливым. Как ей это удается — это ее прекрасная тайна”, — написал однажды Хемингуэй. А он знал толк в женской любви.

Его смерть она пережила особенно тяжело. “Я овдовела во второй раз”, — сказала она об этой потере. Ее же законный супруг на всю жизнь остался ей верным другом, безобидным и необидчивым Руди, так же незаметно ушедшим из ее жизни. Марлен пережила всех своих мужчин. Она умерла весной 1992 года в своей парижской квартире, будучи почти ровесницей своего века.

Василий СЕРГЕЕНКО.