Не родись красивой... (Вирджиния Вульф)

«Жизнь - то, что видишь в глазах людей; жизнь - то, что они узнают, а раз узнав, как ни старались бы они скрыть, им никогда не забыть…» Вирджиния Вульф Такая привычная обыденность: у родителей мало времени; старшей сестре до меня нет никакого дела и я, к огромной радости, предоставлена сама себе. Давно пора, ведь мне уже двенадцать лет! И моим главным занятием постепенно становится вольное обращение с папиной библиотекой. Слава Богу, там не было Фрейда и Дарвина! Книги на самых верхних полках трогать не дозволялось – они для взрослых – но кто же сумеет устоять?! И вот однажды, используя стул и маленький табурет, я добралась до вожделенной верхней полки. Какую же взять?! Вот эту серую, самую толстую… «Жизнь - то, что видишь в глазах людей; жизнь - то, что они узнают, а раз узнав, как ни старались бы они скрыть, им никогда не забыть…» Вирджиния Вульф Такая привычная обыденность: у родителей мало времени; старшей сестре до меня нет никакого дела и я, к огромной радости, предоставлена сама себе. Давно пора, ведь мне уже двенадцать лет! И моим главным занятием постепенно становится вольное обращение с папиной библиотекой. Слава Богу, там не было Фрейда и Дарвина! Книги на самых верхних полках трогать не дозволялось – они для взрослых – но кто же сумеет устоять?! И вот однажды, используя стул и маленький табурет, я добралась до вожделенной верхней полки. Какую же взять?! Вот эту серую, самую толстую… Так мы и познакомились. Первые же ее строчки унесли меня в волшебную серебристо – голубую страну. Из которой так не хотелось возвращаться! _«…Как хорошо! Будто окунаешься! Так бывало всегда, когда под слабенький писк петель, который у нее и сейчас в ушах, она растворяла в Бортоне стеклянные двери террасы и окуналась в воздух. Свежий, тихий, не то что сейчас, конечно, ранний, утренний воздух; как шлепок волны; шепоток волны; чистый, знобящий и (для восемнадцатилетней девчонки) полный сюрпризов; и она ждала у растворенной двери: что-то вот-вот случится…»_ Шлепок, шепоток волны… Я еще не знала, что в конце своей жизни автор этих строк утопилась. «Миссис Дэллоуэй» -_** так называлась первая из прочитанных мною книг Вирджинии Вульф. Миссис Дэллоуэй звали главную героиню – ту самую, что так любила растворять стеклянные двери террасы и окунаться в воздух. Постепенно я познакомилась и с другими героинями Вирджинии – трогательными, иногда – счастливыми, иногда – несчастными, неуверенными в себе и решительными, влюбленными и разочаровавшиеся во всех и вся… Я узнала биографию спаниеля Флаша, который умел распознавать будущее по движениям и выражению лица хозяйки и влюбилась в него – в его смешные уши и грустные глаза. Все, что находилось в толстой серой книге, ложилось мне на душу легко и радостно. Я поняла, что нашла свою любимую писательницу. Только чувствовалась какая-то недосказанность. Боль, которую глубоко припрятали. Грусть, что умеет подтачивать нас изнутри годами… «раз узнав, как ни старались бы они скрыть, им никогда не забыть…» Конечно, у Вирджинии Вульф были на то причины. Хорошо, что я не узнала их тогда, когда мне было двенадцать! И очень жаль, что она узнала это в тринадцать,_** когда будущая писательница, а тогда – девочка-подросток, поздно ночью привычно накинула халатик и побежала в «папину библиотеку» за книжкой. Но вместо книжки получила удар: двое подвыпивших кузенов, гостивших в доме родителей Вирджинии, набросились на нее. К счастью, она сумела закричать и поднять на ноги весь дом. Ее не успели изнасиловать, но… После этого у нее был тяжелый разговор с мамой. Из которого она узнала, что сама во всем виновата. Так сказала мама. Это трудно понять, но возможно, в позапрошлом веке именно так было принято воспитывать девочек в британском высшем обществе? Ведь родители будущей писательницы**_ принадлежали к числу самых знатных и богатых английских семейств. Отец, Лесли Стефенс, был аристократом, известным писателем, философом и критиком. Очевидно от него Вирджиния, родившаяся 25 января 1882 года в Лондоне, унаследовала свой яркий и своеобразный талант. Мать, - леди Джулия Дакворт – являлась блистательной светской львицей из семьи потомственных аристократов. От нее вероятно Вирджинии досталась красота, утонченный вкус и хрупкая нервная система. Особняк лорда Стефенс в фешенебельном районе Кенсингтон всегда был полон гостей: представители лондонской богемы собирались здесь, словно в литературном салоне. Четверо детей Лесли и Джулии воспитывались в удивительной атмосфере разговоров об искусстве и литературе. Дети образовывали две пары, очень дружные между собой: девочки - Ванесса и Вирджиния, и мальчики - Тобиас и Эндриен. Пожалуй, до тринадцати лет Вирджиния была безоблачно счастлива. До того самого дня… А еще через несколько месяцев новое горе – умерла их мама. С этих пор и на долгие годы Депрессия**_стала назойливым спутником Вирджинии. Попытка изнасилования, смерть матери – не многовато ли для ребенка? После этого уже никто не видел прежнюю Вирджинию – беззаботную и веселую. Она сосредоточенно училась, много читала, но что-то сломалось у нее внутри. Она предприняла несколько попыток самоубийства, тяжелых и безуспешных. Ей суждено было жить… После смерти отца в 1904 году дети остались одни. В это время Вирджинии уже двадцать два, она очень хороша собой и на нее заглядывается немало юных литераторов, по-прежнему собиравшихся в знаменитой гостиной семьи Стефенс. Возможно, ее сердце оттаяло бы, но в 1906 году смерть забрала еще и брата Тобиаса. Снова – попытка самоубийства и длительный период «возвращения к жизни», когда сестра Ванесса не отходила от нее. В 1907 году Вирджиния лишится и этого: Ванесса выйдет замуж и покинет некогда шумный дом. А Вирджиния и Эндриен переедут в Блумсбери –_** знаменитый район, населенный все той же богемой. И брат с сестрой продолжат традиции дома Стефенс – именно в их доме зародится знаменитая «блумсберийская группа»: сообщество «вольнодумцев» - молодых людей, тяготевших к творчеству и провозгласивших своим основным идеалом дружбу. На одном из таких вечеров Вирджиния и встретит свою судьбу – журналиста Леонарда Вульфа. В 1912 году он станет ее мужем. «Образец душевного взаимопонимания и эмоциональной поддержки» -**_ так называли друзья их брак. Книги, совместное творчество, создание поныне действующего издательства «Хогарт Пресс» и 29 лет счастливого супружества – лучший ответ тем, кто упорно, до сих пор, причисляет Вирджинию к разным секс-меньшинствам. Безусловно, трагедия, произошедшая в детстве, наложила отпечаток на ее характер. Подруги написали в своих мемуарах, что Вирджиния не любила обсуждать интимные вопросы и проблемы отношений между мужчиной и женщиной. Ну и что? Разве только она одна? Будучи очень эмоциональной, совершенно ни на кого не похожей, яркой и самобытной личностью, она слишком горячо восприняла юношеские идеалы дружбы, поэтому до конца дней дружба была для нее священной. Своим лучшим другом считала мужа Леонарда, очень любила сестру и нескольких близких подруг. Увлечение пламенной дружбой стоило ей дорогого: она имела неосторожность писать письма своей подруге – Виктории Секвилл-Уэстт, в которых многие желающие нашли признания в любви и подтверждения «нетрадиционной ориентации» писательницы. Но чтобы судить о внутреннем мире человека, который написал «Волны» и «Мисс Дэллоуэй», самому нужно быть гением! Ее книги вызывали шквал критики,_**и это надолго выводило писательницу из равновесия. Ее прозу считали слишком трудной, слишком интеллектуальной. Отчасти, это справедливо - вряд ли возможно читать между делом даже ее короткие рассказы: они переполнены смыслом, в каждой строчке сквозит такая тонкая, такая филигранная работа ума… В ее романах, эссе и рассказах мало действий, но очень много чувств, тайных мыслей, невысказанных слов. Рисуя портреты своих героев, их переживания и мысли, писательницы очень глубоко уходила в мир, который описывала. Это стало ее фирменным стилем и заодно – объектом злопыхательств. Но пусть это останется на совести критиков. Имен которых, кстати, история не сохранила… Последней каплей_** для Вирджинии Вульф стала гибель ее любимого племянника – сына Ванессы Джулиана на войне в Испании в 1938 году. Она попыталась уйти в работу, но скоро почувствовала, что разум отказывает ей. Ночные кошмары, галлюцинации и навязчивые мысли уже не отпускали. Осознав, что рискует стать безумной, Вирджиния решила покончить с собой. Она не могла и не хотела становиться обузой для любимого мужа: вряд ли ему пришлось бы легко рядом с душевнобольным человеком. Она была слишком верна идеалам дружбы, усвоенным в блумсберийской группе! 28 марта 1941 года, привязав в к платью несколько тяжелых камней, Вирджиния вошла в реку…