Алиса Вокс ответила на вопросы читателей Passion.ru

Экс-солистка группы «Ленинград» Алиса Вокс рассказала шеф-редактору Наталье Макаренко о своей жизни после ухода из скандального коллектива, удивила всех цитатами Эдгара По и спела то, что обычно поет в дУше. О сольной карьере Наталья Макаренко: Как люди отреагировали на твои первые сольные песни? Алиса Вокс: Реакция была неоднозначная. Люди почему-то думали, что я буду двигаться в той же манере и том же векторе, что и группа Ленинград. Но я сказала: дальше будет совсем другая история. Я пишу и выступаю в стиле электро-поп. Этот стиль был очень популярен в 90-е. И он мне очень близок. Более того, сейчас он снова становится очень популярен на Западе, и, думаю, скоро придет к нам. Например, яркие представители этого направления – группа Pet Shop Boys, в этом году выпустила новый альбом, написанный в свойственной им манере. Группа Depeche Mode тоже объявила о своем воссоединении! Этот стиль в музыке создали именно они, поэтому они снова возвращаются на эстраду. Конечно, не обходится без нововведений. Если почти 40 лет назад был один только синтезатор, то сегодня в ход идут и современные инструменты, целая библиотека разнообразных звуков. Благодаря компьютерным технологиям, мы можем сочетать и выбирать все, что захочется. На живых концертах же мы используем и живые инструменты, все-таки сегодня зритель, приходя на концерт, хочет услышать больше, чем в записи. И наши выступления очень интересно проходят. Знаю, многие приходят в первый раз, чтобы просто послушать, что же мы такое делаем, а уже со второго куплета начинают танцевать и подпевать, хотя и не знают слов. Они включаются в процесс всем – и душой, и телом. И это круто! Также очень приятно, что нас признают и профессионалы. Есть такой портал в Интернете – Интермедиа, который освещает главные музыкальные события года, в том числе выход синглов и альбомов исполнителей всего мира. Я нашла там рецензию на свою работу и увидела, что знающие люди оценили мои песни на «4» по пятибалльной шкале. К слову, такую же оценку получил и новый альбом РХХЧП. Это то, чем я могу гордиться. Н.М.: Ты говоришь, что для тебя важны отзывы профессионалов, а ты обращаешь внимание на комментарии обычных людей? А.В.: Да, конечно, я читаю комментарии. Но тут надо понимать, что очень часто простому зрителю бывает очень сложно сформулировать, что он почувствовал при просмотре. И часто из-за отсутствия правильной терминологии комментарии выливаются в подмену понятий. Поэтому я больше склонна доверять профессионалам. Объясню. Эдгар По говорил: «Мнение большинства не может восприниматься как верное, потому что большинство людей – идиоты». Я не могу подписаться под этим высказыванием, но рациональное зерно в нем есть. Всем мил не будешь. Это нормально, что мое творчество нравится не всем, в этом нет ничего плохого. Но человек никогда не скажет: «Мне не близка ее музыка», он напишет: «Музыка – г…о!» Понимаете, о чем я? Н.М.: Безусловно! Тебе было тяжело воспринимать критику, когда ты начала сольную карьеру! А.В.: Я врать не буду, как любой девочке мне было тяжело воспринимать негативные отзывы. Я чувствовала себя так: будто я долго-долго готовила торт, огромный, вкусный, в три яруса, со сливками и розочками. Люди едят его и вдруг начинают кричать: «Фу! Это же не борщ!» Это было обидно. Но после первого шквала критики вдруг люди начали писать и хорошее: «Сперва мне не понравилось, потом я послушал два-три раза – и беру свои слова обратно!» Таких комментариев стали оставлять очень много, и это было безумно приятно. Н.М.: С какого возраста ты занимаешься музыкой? А.В.: В 6 лет меня отдали в музыкальную школу, потому что на занятиях в эстрадно-джазовой студии вдруг выяснилось, что я попадаю в ноты и чисто интонирую. Преподаватели посоветовали родителям научить меня музыке. В итоге, у меня было сольфеджио 2 раза в неделю, потом хор 2 раза в неделю, сначала младший, потом средний, потом старший... До конца школы не было ни дня, когда я была бы предоставлена самой себе. Наверное, из-за этого у меня сформировался характер. Самостоятельность закаляет. Поэтому теперь начинать что-то новое и экспериментировать уже не страшно. О «Ленинграде»Н.М.: Многие уверены, что ты изменила группу «Ленинград» к лучшему. А.В.: Не мне судить, изменила или нет. Наверное, да, любой новый элемент, входящий в уже состоявшийся коллектив, меняет его ход. Ведь то, что не меняется, оно стагнирует. Если я не меняюсь, я деградирую, если музыка не меняется, группа деградирует. И Сергей (Шнуров – Прим. Ред.) это тоже понимает. Все должно меняться, иначе зачем? Н.М.: Не обидно, что в суперпопулярном клипе «Экспонат» звучит твой голос, но в клипе ты не появляешься? А.В.: Нисколько. В Ленинграде такая политика очень давно, исполнитель там почти никогда не появляется в кадре. Так было принято. Н.М.: Какая у тебя была любимая песня из репертуара «Ленинграда»? А.В.: Их две. Одна, к сожалению, так до сих пор и не выпущена. Тут надо оговориться, Сергей очень талантливый и разносторонний человек. Он пишет с потрясающей скоростью и точностью. Он пишет в разных жанрах, в разных стилистиках. Он часто затевает какие-то другие проекты, иногда продает песни другим артистам, а некоторые композиции просто «ложатся в стол». И среди этих невыпущенных песен, которые я слышала, лежит огромное количество хитов. И там есть песня «Спутник» как раз в моем любимом стиле — электро-поп. Н.М.: Не хочешь эту песню в свой репертуар? А.В.: Я не думала об этом. Опять же Сергей, как и многие исполнители, так или иначе все равно пишет под себя, а у него голос с необычным тембром. У «Ленинграда» один голос – это Сергей, и когда он пишет песни под свой голос, хоть в лепешку расшибись, не получится хорошо спеть. Вторая моя любимая песня — про платье Сен-Лоран. Там очень крутой смысл и очень крутой клип, кто не видел, посмотрите обязательно. Он очень смыслово-нагруженный. Я плакала 20 минут! Настолько он крутой. Женщины поймут, мужчины не поймут! Н.М.: Комфортно ли тебе было материться со сцены? А.В.: Тут тонкий момент: когда ты попадаешь в «Ленинград», то изначально принимаешь всю их специфику. Даже на кастинг ты идешь с пониманием, что тебе придется с душой материться со сцены, чтобы тебе поверили. В жизни я, конечно, тоже ругаюсь. Я же автомобилист! Мне кажется, любой человек ругается, который проводит больше трех минут в день за рулем. Но в жизни я бы не сказала, что не могу без этого прожить. У меня в «Ленинграде» в какой-то момент случилось перенасыщение матом. Полтора года я не материлась вообще! Даже за рулем и в разговорах с друзьями. И как отрубило, мне просто не хотелось. Потом вернулось, но в разумных пределах. Что касается со сцены, ты несешь лирического героя, который заложен сценарием, играешь роль. Это воспринимается, оставляет отпечаток, для женщины, правда, не самый хороший. И со временем это начинает на тебя давить. В принципе, когда человек апеллирует не своей лексикой, себе не близкой, все-таки женщина со взрослением пересматривает к себе отношение. Как она выглядит, как она говорит… И в какой-то момент мне стало тяжело и трудно. В какой-то мере уход из группы стал для меня освобождением… Полное видеоинтервью смотрите здесь.