Тулуз-Лотрек, дитя богемы

   Казалось, что жизнь с рождения предоставила ему счастливый билет. Долгожданный отпрыск «голубой крови» он сразу имел все: и деньги, и титул, и положение. Единственное, чего ему не хватало в жизни, так это здоровья. Впрочем, если бы не досадный физический недостаток, возможно мир так никогда бы и не узнал великого провокатора Тулуз-Лотрека.

24 ноября 1864 года в родовом поместье на юге Франции на свет появился мальчик, чье имя вобрало в себя все величие его знаменитых предков. Анри-Мари-Раймон де Тулуз-Лотрек – Монфа, потомок графов Тулузских и виконтов Лотреков, чьи корни затерялись в генеалогических дебрях королевских семей Франции и Англии. Наследственная необузданность и жизнелюбие сочетались в нем с утонченной чувственностью аристократа.

В атмосфере любви и неги мальчик год за годом постигал науки высшего света. Верховая езда, охота и, конечно же, исскуство. В семье все были талантливы и умели рисовать. У него не было выбора. Первые рисунки маленького Анри заботливо собирала и хранила мать, а когда болезнь вовсю заявила о себе, эта страсть помогла ему выжить.

Беда случилась в 1878 году, когда на каникулах в Альби четырнадцатилетний Анри ломает сначала левую, а спустя год – правую ногу. Обнаружилось врожденное заболевание костей, результат кровосмесительного брака его родителей. Граф Альфонсо и графиня Адель, были двоюродными братом и сестрой. Родственные браки были отнюдь не новостью для высшего света, вот только маленький Анри так уже больше никогда и не вырос, остановившись на трагичных 152 сантиметрах.

Забвение находит в живописи, одержимо перенося на полотна лошадей и собак. Семья приветствует его желание стать художником и 18-летний юноша поступает в школу известного портретиста Леона Бонна. Мастер по достоинству оценил способности нового ученика, однако не принял его аляповатый, несколько гротескный рисунок. Лотрек переходит в мастерскую Фернана Кормона, где вместе с Ван Гогом проходит пятилетний академический курс.

Уже тогда стало понятно, что рамки традиционной натуралистической живописи для него малы. Работая по двадцать часов в сутки, он вырабатывает собственный почерк, ищет свою нишу в искусстве, отвергая любые каноны и беззастенчиво смешивая стили и направления. Повинуясь воле художника на полотнах Тулуз-Лотрека китайский теневой рисунок послушно соединился с техникой импрессионистов и приемами мастеров Возрождения, создав неповторимый колорит и выразительность характерных персонажей его картин.

Мастерская Кормона находилась на Монмартре, который в то время был небольшой деревушкой в пригороде Парижа. На выходные туда съезжался рабочий люд, желающий после трудовой недели отдохнуть в атмосфере веселья и развлечений. Монмартру было что предложить своим посетителям. Кафе-шантаны, цирковые балаганы, публичные дома, знаменитые кабаре, в том числе «Мулен Руж», «Ша Нуар», «Мирлитон» - карусель этого вечного праздника как магнитом притягивала творческую богему.

В карновальном мире Монмартра Лотрек не чувствовал своей ущербности, сливаясь с толпой таких же обделенных и обездоленных, в парах абсента и пьяного угара изо дня в день развлекавших публику. Он поселился на Монмартре и беспорядочные персонажи этого гротескного мира перекочевали на его полотна, поражая выразительностью характеров и экспрессией чувств.

Своей кистью он увековечил звезд Монмартра Ла Гулю, Жана Авриль, Аристид Брюан, Ивет Гильбер, которая, увидев свой портрет, меланхолично заметила: «Ну и уродину вы из меня сделали!». Рука мастера подмечала самую суть человека, настоящую, неприкрытую, пусть малопривлекательную, но завораживающую своей искренностью и точностью.

Он мог себе позволить быть независимым. Родительское состояние давало ему возможность заниматься тем, чем хочется и не искать одобрения публики. В поисках новых типажей он обращается на самое дно, в мир парижских проституток. Несколько месяцев он провел в доме терпимости и посвятил этим отверженным созданиям более сорока картин и литографий.

За размалеванными лицами и полуприкрытой наготой жриц любви острый взгляд художника сумел рассмотреть потерянность, усталость, сердечность этих, как и он сам, выброшенных на окраину жизни женщин. Впоследствии он с теплотой вспоминал дни, проведенные в борделе: «Там я чувствовал себя дома».

Богемный угар не прошел даром для его здоровья. Напряженная работа, разгульная жизнь, постоянное недосыпание, алкоголизм и плохо залеченный сифилис обрушились на него учащающимися галлюцинациями и раздвоением личности. Друзья помещают его в психиатрическую клинику. Он пытается вырваться, зовет на помощь отца, чтобы доказать врачам свою вменяемость рисует по памяти.

Отец, сохраняя честь семьи, предпочел не вмешиваться в это дело, на помощь пришел друг, Поль Вио, под поручительство которого Тулуз-Лотрека через два с половиной месяца выпускают из больницы. Вместе они совершают последнее в жизни художника путешествие, там он вновь начинает рисовать. Только картины эти уже лишены солнечной яркости так присущей его кисти. Как будто предчувствуя скорый конец, он наполняет свои полотна темными красками и ощущением тревоги. 9 сентября 1901 года его не стало. Как и Ван Гогу, судьба отвела ему 37 лет жизни.