Александр Ратников: «Все, что происходит в моей жизни — какое-то странное стечение обстоятельств»

В интервью Passion.ru Александр рассказал, о поступлении в Гнесинку и Школу-студию МХАТ, вспомнил, почему мечтал служить в «Табакерке» и в итоге ушел из театра, а также объяснил, почему стал реже видеться с сыном.

Passion.ru: Александр, мы знаем, что не последнее место в вашей жизни занимает футбол и вообще спорт как таковой. Как появилось это увлечение?

Александр Ратников: Сейчас я достаточно редко играю в футбол или смотрю его по телевизору — на это нет времени. А вот спорт в целом — да, это часть моей жизни. Где бы я не был, куда бы не улетел — на гастроли, на съемки, на несколько месяцев, на два или три дня, — в моей дорожной сумке всегда лежат спортивные гимнастические резинки. Это для меня уже ритуал.

Более того, если я даже позволяю себе в какой-то момент лениться — несколько дней не занимаюсь и не беру резинки в руки, — меня начинает мучить совесть. Наверное, это уже привычка, которая граничит с каким-то сбоем в организме, раз уж я так сильно зависим от физической нагрузки. А что она мне дает? Я чувствую себя в тонусе . Мне кажется, для мужчины это очень важно, хотя мужчины бывают разные.

Сколько себя помню, я всегда занимался спортом. Первая секция, в которую меня ответили, была гимнастика, акробатика. Я помню, как папа меня привозил в «Олимпийский», где проходили занятия, а сам ждал возле огромных гимнастических залов. Тогда они для меня были как аэродромы. (Улыбается.)

Потом память как-то стерла то событие, после которого я перестал ходить на гимнастику, и в моей жизни появился футбол. Хотя, наверное, он был всегда в моей жизни, потому что с кем бы я сейчас не встречался — с учителями, с одноклассниками, — они доказывают, что я все время играл в футбол, поэтому меня называли Зика. Это известный бразильский футболист. Этим прозвищем меня даже учителя в школе называли — не Саша, а Зика. (Смеется.) Когда мы с папой после тренировки приезжали домой, и я видел, что во дворе кто-то играет в футбол, я отдавал ему спортивную сумку с мокрыми вещами.

Папа шел домой, а я бежал гонять в футбол — только теперь уже с пацанами во дворе. Я достаточно много посвятил своей жизни этому занятию, но это было не осознанно, это все просто было в кайф. Помните фильм «Форрест Гамп»: когда он побежал, а его спрашивали, чего он это сделал? Он ответил, что просто бежал. Я тоже просто играл в футбол и от этого получал невероятное удовольствие!

Passion.ru: Почему вы решили поступать в Гнесинку? Как преподаватели тогда отнеслись к тому, что у вас не было музыкального образования?

Александр Ратников: Это был 9 или 10 класс, в то время я достаточно серьезно готовился к поступлению в мединститут — хотел стать нейрохирургом. Почему? Не знаю! Возможно, что я мог где-то в кино увидеть красиво одетого врача и решил, что тоже хочу таким быть! (Улыбается.) Но случай изменил все. В один из дней, во время занятий на турниках, я познакомился с парнем. Мне было 16-17 лет, а ему – 22-23. Он спросил, куда я собираюсь поступать.

Я ответил, что в мед, и поинтересовался, где учится он. Олег — так звали парня — рассказал, что в ГИТИСе. Честно сказать, тогда я понятия не имел, что означают буквы этой аббревиатуры. Но я сделал вид, что понимаю, о чем речь — типа, это классно и здорово! Я всегда был сам по себе смешливый, легкий, иногда отпускал какие-то шуточки. Для знающих людей было понятно, что у меня была актерская, мягкая и пластичная психофизика...

Прошло какое-то время, и мы снова встретились с Олегом на турниках. Тогда я у него спросил, что такое ГИТИС, и начал придуриваться, что это государственный институт чего-то там. Он мне объяснил, что это театральный вуз, и предложил сходить на показ. Я ляпнул, что приду и, честно говоря, сразу забыл об этом. Прошло немного времени, мы с мамой шли из магазина домой, а когда подошли к подъезду, я снова пересекся с Олегом. Он поинтересовался, не забыл ли я, что скоро у них показ. Я удивился: «Какой показ?» А он напомнил, что приглашал меня в ГИТИС.

Мама вопросительно смотрела на меня и на него и не могла ничего понять. Я ей все рассказал, и она предложила пойти вместе... После того как мы посетили показ, моя жизнь перевернулась. Разделилась на "до и после". Студенты показывали отрывки из каких-то произведений, я ничего из этого не понял, но мне очень понравилось!

Мама после показа вышла из института, а мы с Олегом остались и еще какое-то время пообщались. Он познакомил меня с педагогом Анатолием Владимировичем Ахреевым, который поинтересовался, понравились ли мне отрывки и какие именно. А потом неожиданно сказал, что впереди еще много всего и я всему научусь. Я кивнул. А как еще мог на это отреагировать дворовый пацан? (Смеется.)

И после всего этого он роняет такую фразу: «У нас недобор мальчиков. Давай готовься и поступай». Мне снесло голову! Я не помню, как от музыкального ГИТИСа дошел до метро, как ехал в нем, как пришел домой... Это было какое-то обморочное состояние. Я был влюблен в свою жизнь, в свое будущее. Дома я сделал официальное заявление маман и папа: «В меде учиться не хочу. You are welcome в театр». Все! (Смеется.)

Мама вообще никак не отреагировала — твоя жизнь, молодец, сынок. Папа был очень удивлен после этих слов. Но, слава богу, что они не настояли, чтобы я шел в мед. Хотя сейчас я понимаю, что надо было получить хорошее академическое медицинское образование. Вот так и началась моя новая жизнь. Я целый год ходил на дополнительные занятия — по сути, я параллельно учился в 11 классе и в Гнесинке. Три раза в неделю я ходил на вокал и на актерское мастерство — туда меня взяли вольным слушателем.

Анатолий Ахреев готовил меня к поступлению на второй курс музыкального училища имени Гнесиных, на факультет актера музыкального театра. Кстати, когда я учился в школе, то вообще не помню, ходил ли я в театр когда-либо. Наверное, были какие-то совсем уж детские представления, но они не запечатлелись в моей памяти и никак не сформировали мое желание работать в театре.

Когда я уставал от одновременной учебы в школе и Гнесинке, то я прогуливал, оставаясь дома или сидя в подъезде с ребятами. Было такое, что в школе говорил, что еду в Гнесинку, а там — что я в школе остался, а сам по центру ходил, либо еще что-то делал. Надо было очень много книг читать, слушать, смотреть, учить — в общем, это был достаточно плотный и загруженный год в моей жизни. Но в итоге я все-таки поступил в Гнесинку.

Вообще, все, что происходит в моей жизни — какое-то странное стечение обстоятельств. Просто в какой-то момент я интуитивно доверяюсь этому течению: куда меня занесет, там я за нужные камешки цепляюсь и вылезаю на сушу.

Passion.ru: Почему вы мечтали попасть именно в «Табакерку»?

Александр Ратников: Какой солдат не мечтать стать генералом? «Табакерка» была моей страстью, любовью. Я был влюблен в этот театр, как в девушку. Я собирал билеты, я посмотрел все спектакли на тот момент. На четвертом курсе Гнесинки мы, студенты, были уже более-менее свободны от каких-то второстепенных занятий. У нас появилось гораздо больше времени, и мы стали очень часто ходить в театр.

Когда я попал в «Табакерку», я просто влюбился в этот маленький, но настоящий театр, потому что увидел, что на крошечной сцене жизнь происходила здесь и сейчас. Для меня это были боги, небожители сцены! Про этот театр говорили все — по тв, радио, в газетах и журналах… Фамилии Машков и Безруков разве что из утюга не звучали!

Естественно, парню с еще неокрепшей психикой все это снесло голову. Я принял волевое решение, что после Гнесинки буду поступать во МХАТ, чтобы потом попасть в «Табакерку». Собственно говоря, впоследствии все так и произошло. Я поступал еще в Щуку, куда меня тоже взяли. Но я выбрал МХАТ и учился у Евгения Борисовича Каменьковича, чему был очень рад. Здесь были потрясающие педагоги, и мы получили хорошее театральное образование.

А когда ты, даже не глядя в сторону режиссера, говоришь, что из Школы-студии МХАТ и учился на курсе Евгения Борисовича Каменьковича, тебе скажут: «Хорошо, давайте попробуем». Это очень обидно, потому что так много классных студентов выпускаются, которые очень талантливы, но которым просто не удалось доехать до Москвы и поступить во МХАТ или еще куда-то. Они учатся в других вузах в своих областях, но эти люди не менее талантливы, не менее подающие надежды актеры, и у них может все получиться. Если дать им шанс!

Passion.ru: А почему решили уйти оттуда?

Александр Ратников: Я ничего не решал. Наверное, это все само собой сложилось. Надо рассказать, как я попал в «Табакерку». Я окончил МХАТ, и никаких предложений не было. Помню, что я уехал в Крым абсолютно опустошенный от эмоциональной усталости, от непонимания, что будет дальше в твоей жизни, кто ты, что ты. Такие страшные моменты у всех бывают.

Смотришь на свою жизнь и не понимаешь: ты мечтал поступить во МХАТ, ты туда поступил, ты его окончил. А что делать дальше? К сожалению, рядом со мной не было какого-то умного, мудрого человека, педагога — не по мастерству актера, а педагога по жизни.

Бывает же такое, что рядом оказывается человек — старший брат, папа, дядя или любой другой знакомый, просто старший друг. Но у меня, к сожалению, не было этого человека, который сказал бы: «Парень, расслабься и просто доверься. Все будет хорошо!». Или: «Тебе надо учиться дальше». Когда я второй или третий месяц страдал, лежа на пляже в Крыму, раздался звонок. Женский голос в трубке сказал, что это Наталья Павловна из театра Табакова. Я отвечал дрожащим голосом, которого не слышал, потому что в голове сразу стали появляться картинки, вспышки, всплески из будущего.

Она мне что-то говорила, и последнее, что я услышал: «Вы готовы приехать?» Я сказал, что готов, и моментально положил трубку, побежал в мокрых трусах в номер, переоделся, брат заказал мне билет, и на следующий день я уже был в «Табакерке». Тогда из театра уходил артист, и они хотели попробовать меня на все его роли. Я согласился и в следующие два года моей жизни были сплошные вводы, нервы, слезы от беспомощности — много чего было. Иногда меня ломали в театре, такое тоже бывает.

Почему ушел оттуда? Потому что в какой-то момент меня стали приглашать в кино, и я начал отказываться от спектаклей. Олег Павлович Табаков меня пригласил к себе в кабинет и сказал: «Ты давай думай, в каком банке у тебя деньги лежат!». Намекал на то, что нужно выбирать между театром и кино. Мне тогда было очень страшно. Он говорил тихо и спокойно, но у меня от волнения сильно билось сердце, а по спине текла капелька пота.

Но все опять сложилось само собой. Постепенно из репертуара театра сняли сначала один спектакль, в котором я участвовал, потом другой, потом еще парочку... И мне мягко — без скандалов и без сжигания мостов — удалось уйти из «Табакерки». Какое-то время я очень переживал, были даже фантомные боли, но сейчас я понимаю, что все, что происходило, было к лучшему.

Passion.ru: Когда к вам пришли слава и популярность?

Александр Ратников: Я не знаю, насколько слава и популярность ко мне пришли. (Улыбается.) Конечно, бывает, что я ловлю на себе какие-то взгляды, на меня показывают пальцем, подходят фотографироваться. Но это неотъемлемая часть человека, у которого публичная профессия. Можно ли это отнести к популярности? Не знаю. Наверное, можно. Это я уже сейчас делаю такой вывод. Если тебя узнают и с тобой делают селфи, просят дать автограф, то, видимо, это и есть популярность. Когда все это произошло? После выхода фильма "Околофутбола"

Passion.ru: Какие эмоции вас накрывали, когда пришло первое узнавание?

Александр Ратников: Это было очень странное ощущение: заходишь в какой-то магазин одежды, в офис распечатать бумагу или в спортзал позаниматься, а на тебя смотрят молодой человек или мужчина и просто делают кивок головой вниз — мол, мы с тобой одной крови. Я понимаю, про что они. Я понимаю это по одежде, осознаю, к какой соцкультуре они принадлежат. Честно говоря, в какой-то момент я заигрался в эти игры.

Было интересно, потому что после «Околофутбола» я увлекся боксом и придумал сам про себя, что я тоже отношусь к этой «околофутбольной» культуре. Но нет, я к этому не имею никакого отношения. Это всего лишь роль. Хотя у меня появилось много знакомых и близких друзей из этой среды.

Passion.ru: Как вы обычно готовитесь к роли? Что вас вдохновляет и мотивирует в этот момент?

Александр Ратников: Честно говоря, я очень влюбчивый и легко очаровывающийся человек. Когда я читаю хороший сценарий, от которого иногда прямо бьется сердце, думаю: «Господи, пожалуйста, дай мне сыграть это, дай мне шанс прикоснуться к этому».

Работа актера над собой и над ролью проходит в жизни, когда мы засыпаем, просыпаемся, идем в магазин, когда просто гуляем и кого-то замечаем, а потом анализируем. Огромное количество вещей подмечаем для этого персонажа.

И это не потому, что я такой сумасшедший, просто у всех своя внутренняя кухня работы над ролью, над персонажем. Каждый делает это по-своему. Что нам дают в институте? Нас учат грамоте, буквам, а вот сочетать эти буквы в слова, произносить их мы должны научиться сами.

Passion.ru: Чем, по вашему мнению, нужно руководствоваться, чтобы всегда оставаться на востребованным?

Александр Ратников: Я бы сам послушал ответ какого-нибудь мудрого человека на этот вопрос. (Смеется.) Не знаю, я вообще не уверен, нужно ли все время оставаться на плаву, правильно ли это… Зачем надоедать зрителю своей физиономией? Я когда-то прочитал в мемуарах Олега Даля, что в одной из первых его картин, где у него была главная роль, он все время пытался повернуться лицом к камере. А режиссер его останавливал и говорил: «Зачем? Не надо. Зритель тебя знает, зритель тебя любит. Иногда нужно просто повернуться спиной, ухом, плечом, профилем, ведь зритель и так знает, что это ты. Доверься ему, он тебя помнит».

Не знаю, как это все работает в наше время, когда у людей, особенно у молодежи, клиповое сознание, и каждый день появляются новые звезды, лица, которые из кожи вон лезут, чтобы хайпануть, чтобы заработать лишний лайк. А что внутри у него, что он делает, чтобы заработать этот лайк, чтобы попасть в телевизор? Поэтому я просто честно делаю свою работу, и если она находит отклик в сердцах людей, и они и дальше хотят видеть меня на экране, значит, я все делаю правильно.

Passion.ru: Какие у вас сейчас отношения с сыном? Принимаете ли непосредственное участие в воспитании?

Александр Ратников: К сожалению, я не принимаю непосредственного участия в воспитании сына, потому что наша семья распалась. Но при этом мы часто с Никитой созваниваемся, видимся. Когда встречаемся, мы с ним болтаем, смеемся, дурачимся, боремся, подкалываем друг друга... Сейчас это все происходит немного реже, потому что такая серьезная эпидемиологическая обстановка.

Он живет за городом, я туда приезжаю и с ним вижусь, но гораздо реже, чем хотелось бы. Но это вопрос времени. В общем, у меня с сыном достаточно доверительные и дружеские отношения. Я очень горжусь тем, что у нас они именно такие. Я очень его люблю и никогда не стесняюсь говорить ему об этом.

Passion.ru: Со стороны кажется, что вы очень эмоциональный человек. Способны ли вы на безрассудные поступки?

Александр Ратников: С возрастом и опытом я учусь. Надеюсь, у меня уже получается контролировать свои эмоции. Да, есть такой грешок. Иногда эмоции перекрывают здравый смысл, поэтому я выработал некую систему в своей жизни: когда мне нужно дать ответ на какой-то важный вопрос, я всегда беру паузу. Как правило, это ночь. Мне нужно лечь спасть с этой мыслью, мне нужно просто некий вопрос во Вселенную послать, а на утро я уже четкий и рациональный ответ могу дать. Это всегда срабатывает. Я понял, что этим нужно и можно пользоваться.

Что касается каких-то безрассудных поступков: если, например, в 12 часов ночи мне не хватает второй подушки, я могу поехать в магазин. Это легко — для бешеной собаки семь верст не крюк. А то, что касается каких-то личных взаимоотношений — девушек или женщин — бывало и такое, что я садился в машину и мчался в другой город, когда хотелось кого-то срочно увидеть и прикоснуться.

Passion.ru: Что бы вы хотели оставить в уходящем году и никогда к этому не возвращаться?

Александр Ратников: За последние три года я остался совсем один: у меня ушли мама и папа, я развелся. Последние годы в моей жизни были сложные, мягко говоря. Пришлось покопаться в себе, и было время на одиночество, больное одиночество. Когда ты остаешься один на один сам с собой, задаешь себе очень неудобные и неправильные вопросы, то обычно на них приходят болезненные ответы.

Я не знаю, что бы я хотел оставить. Я понимаю, что моя жизнь впереди будет долгой и счастливой. Еще много будет и радостей, и творческих и рабочих побед. Я полон сил, я открыт для новых предложений — как в жизни, так и в творчестве. Все, что было со мной до этого, и то, от чего бы хотелось избавиться… Я с этим научился жить. Наверное, впереди будет еще много ошибок, но я живой человек, я их допускаю, как и все мы. Самое главное — понимать, что я готов к новым испытаниям в жизни, какие бы сюрпризы она мне не преподнесла.

Фото: личный архив Александра Ратникова