Россиянка рассказала, как решила стать волонтером после гибели мужа на СВО. Ирина Варнавская несколько раз меняла жизнь ради любимого человека. Построила бизнес в родном городе, стала мамой, но бросила всё после судьбоносной встречи. Ей было за 30, когда она, по зову сердца, переехала к Алексею с двумя детьми в Санкт-Петербург, чтобы создать новую семью. В 2022 году ее супруг Алексей Варнавский погиб на СВО, предупреждая сослуживцев об опасности. Посмертно его наградили Орденом Мужества. И женщина снова поменяла все — уже в память о любимом. Ирина не смогла быть в городе, где его нет. Она снова переехала, на этот раз с четырьмя детьми, и нашла утешение в волонтерстве. Ирина Варнавская основала общественную организацию многодетных семей «Сердце мамы». В интервью изданию «Страсти» она рассказала, как пережила потерю любимого мужа и начала жизнь с чистого листа.«Наивысшее счастье женщины — жить рядом с любимым человеком» Я родилась в Белгороде и прожила там 34 года. Когда познакомилась с моим покойным супругом Алексеем, я была звездой с процветающим бизнесом: занималась профессионально организацией и проведением огромных культурно-массовых мероприятий, работала со всей администрацией города и области. Для меня не было проблемы выступить перед 10-тысячной и даже 100-тысячной аудиторией. В целом я очень веселый и активный человек. И в один прекрасный момент я встретила его. У меня тогда уже было двое детей от первого брака, но Алексея это не только не испугало — он начал принимать активное участие в их воспитании. Мы очень сильно любили друг друга.Когда мы поженились, моей дочери было девять лет, а сыну 11 лет. После я родила двух малышей. И, знаете, всех детей Алексей любил абсолютно одинаково. Он всегда был «папочкой любимым», самым лучшим папой из всех пап, которых можно представить. Но два года назад его не стало.«У него внутри была смятка» Алексей был кадровым военнослужащим — майором с 26 годами выслуги. В 2022 году он отправился служить на Украину. Я регулярно общалась с мужем, он всегда говорил, что все нормально, ситуация под контролем. Роковым днем стало 29 марта, когда Алексей и его сослуживцы попали под обстрел. Было два прилета: первый повредил их спецтехнику. Муж начал эвакуировать людей — он бегал по машинам и всех оповещал, чтобы они скрылись в окопах. Но случился второй прилет, и он, единственный, не успел убежать: его зацепило осколком ракеты «Точка У».26 апреля мне исполнялось 40 лет, и моя 15-летняя дочь решила приехать в столицу — поддержать меня и навестить отца в реанимации. Накануне Пасхи, 23 апреля, мы побывали на экскурсии по Москве, организованной фондом «Своих не бросаем». После ей очень хотелось к папе — она его давно не видела. Алексей уже был в очень плохом состоянии — мы пришли, когда ему сделали очередную чистку под общим наркозом. Я — очень сильная женщина, и моя дочь в меня, но она смогла там пробыть несколько минут. В тот момент ей, конечно, было тяжело видеть отца в конвульсиях: он очень тяжело отходил от наркоза.«Мой муж ушел за 10 минут до Пасхи» Я отправила дочь, а сама осталась в госпитале. Врачи сказали, что введут супруга в искусственную кому — ему так, по их словам, будет легче. Поздним вечером я вернулась в гостиницу к дочери, и мы легли спать со спокойной душой в ожидании Пасхи: у нас были большие планы на праздник. Мой телефон всегда находится в виброрежиме, и когда я утром проснулась, увидела пропущенный вызов. И тут у меня сработала интуиция: что-то не так. Честно говоря, я не хотела перезванивать, но внутренний голос сказал: «Звони!».Супруг лечился в госпитале у самых лучших врачей, но нам не давали гарантий. Говорили, что шансы 50 на 50: если иммунитет включится, будет жить. Все последние дни он висел на волоске, и у него отказали органы один за другим. Самым трудным днем было 24 апреля, когда тебе звонят поздравить, говорят: «Христос Воскресе», а ты в ответ сообщаешь: «А Алеша умер…». Очень тогда меня поддержал свёкр. Это был первый человек, которому я позвонила. Сначала я не могла ничего говорить и только рыдала в трубку, потом произнесла: «Всё». Он понял, что я имею в виду, и первая фраза, которую я от него услышала до сих пор согревает меня, если становится трудно: «Доченька, мы тебя не оставим». Мой муж ушел как герой, как и многие военные. Это был его осознанный выбор, волевое решение… Я думаю, он не хотел жить, потому что мог бы остаться инвалидом и стать обузой для своей семьи. Сильные мужчины не терпят жалости. Он собирался вскоре демобилизоваться, но мне кажется, что на гражданке Алексей себя не видел.«Утром я выполняла дела, днем — лезла на стены» Справиться с потерей можно только, выпустив все свои эмоции. Я это не понаслышке знаю: по образованию я психолог. 20-летний стаж практики мне очень помог справляться с болью, но и коллеги сразу подключились, узнав о моем горе. Конечно, для меня это стало невероятной трагедией: когда я выходила замуж во второй раз, я, как и любая женщина, думала, что мы проживем вместе всю жизнь и умрем в один день, но этому не суждено было случиться.Мы тогда жили в небольшом поселке при воинской части, в котором все друг друга знали. Все поддерживали, выражали сочувствие. Как-то в магазине мне бесплатно отдали продукты. Я потом долго не могла ходить в туда, было стыдно… Такие чувства — это тоже нормальная реакция проживания горя. После Алешиной смерти подруга написала пост в соцсетях, и люди начали переводить кто сколько мог, чтобы помочь нашему горю. СМС, сопровождающие эти переводы, были так трогательны — их было невыносимо читать, но мы понимали, что люди от чистого сердца нам соболезнуют. В итоге через несколько дней на карте было уже 800 тысяч рублей. Но я устала быть объектом всеобщего сожаления, мне хотелось забыться, а не помнить о своем горе. В Санкт-Петербурге мне было находиться очень непросто. Всё в нашем доме напоминало о нём, я не могла даже притронуться к его вещам, и они так и висели на своих местах с его запахом и воспоминаниями. В июне я решила переехать в Москву и начался новый этап в моей жизни — я стала волонтером.Новая глава в жизни В Москву меня позвал замполит госпиталя им. Бурденко. Он позвонил мне в мой день рождения, выразил искренние соболезнования и пригласил работать начальником психологической службы госпиталя. Пока там лежал мой супруг, у меня было много свободного времени. Я, как психолог, помогала женщинам, оказавшимся в такой же ситуации: мамам, женам. По натуре я оптимистка, умею поддерживать людей, помогать им. Тогда я ходила по госпиталю с верой, что все наладится, все будет хорошо. Увидев мою активность, замполит госпиталя решил, что я отлично подойду на должность руководителя психологической службы.Правда, в госпитале я работать не осталась, у военных своя специфика, а я больше про людей. И тогда я перешла в фонд «Своих не бросаем». Сначала была там психологом на добровольных началах, затем меня повысили до замдиректора фонда. Я отвечала за продвижение фонда, взаимодействие, организационные моменты. Но в июне того года я окончательно выгорела. Работа связана с постоянной болью, круглосуточный прием звонков, бессилие в чужом горе, когда просто не можешь помочь… Очень устала от темы СВО, добавлялось к этому и свое горе… 13 декабря, в день рождения моего погибшего супруга, я достала все его портреты, расставила по подоконнику, зажгла свечку и стала заниматься домашними делами. Вдруг позвонила коллега и попросила о помощи, ей нужно было зарегистрировать общественную организацию. И тут я подумала, что мне уже пора объединять людей! Я ведь так мечтала сделать в честь него фонд. За 2 часа я разработала концепцию, придумала название, нарисовала логотип. Думаю — это он смотрел на меня со всех своих портретов и помогал! Сейчас я руководитель общественной организации многодетных семей «Сердце мамы». Наша задача — помощь многодетным мамам, детям, сохранение традиционных русских ценностей, патриотическое воспитание подрастающего поколения. Но тема СВО по-прежнему актуальна.Вернувшись домой, я сказала своей близкой подруге: «Здорово было бы запустить мастер-класс, на котором их можно будет сделать». Сказано — сделано. Оксана разработала мастер класс, и мы провели данную акцию в Москве. Люди так были воодушевлены и заинтересованы, что запросы на проведение мастер класса полетели из разных городов и вскоре наша акция «Ангел „Сердце мамы“» стала Всероссийской. Данный мастер-класс имеет терапевтический эффект: люди не только помогают бойцам, но и имеют возможность написать в открытках те слова поддержки, веры и любви, которые многие носят в себе, но не имеют возможности сказать нашим героям. Для солдат — это не просто оберег, а частичка дома, символ веры в них и безграничной любви!Найти силы двигаться вперед Люди, пережившие горе, часто помогают другим, наверное, потому, что лучше понимают, как важна поддержка в трудной ситуации. И я часто транслирую свою историю, хотя каждый раз мне тяжело ее переживать. Я много плакала и сейчас, когда рассказывала ее вам, но я считаю, что мой опыт, сила и вера могут многим помочь и ради этого я живу.Часто я думаю, что может быть, мой муж пожертвовал своей жизнью только ради того, чтобы я действительно сделала что-то реально колоссальное и масштабное. Наверное, так спокойнее переживается горе, это одна из опор, которая двигает меня вперед. Сейчас я поймала себя на мысли, что уже привыкла существовать без него и даже не представляю, а как бы было, если бы он вернулся. Но это, конечно, не исключает того, что рана еще не зажила, он мне снится, и я буду его помним и очень любить всегда.«Мы — патриоты своей страны» Своих детей я воспитываю в патриотическом ключе. Я очень люблю нашу Родину. Сейчас я продвигаю семейные ценности в своей организации многодетных мам. Я очень много говорю о том, что мы, русские, — огромная потрясающая нация, мы — патриоты своей страны.
