Стилист Александр Данилов рассказал о волосах звезд и стереотипах в профессии. Имена таких звездных стилистов, как Сергей Зверев или Влад Лисовец, уже много лет у всех на слуху, так как они давно являются неотъемлемой частью светской тусовки. Однако отечественный шоу-бизнес постоянно обновляется, и на замену былым знаменитостям приходят новые. Александр Данилов на сегодняшний день считается одним из самых известных мастеров по волосам в стране. Среди его клиентов были Белла Потемкина, Дана Борисова, Митя Фомин и многие другие. Сам он себя называет Богом блонда и готов прийти на помощь всем светловолосым девушкам, причем не только популярным. Портал «Страсти» пообщался с Александром о его любимой профессии, работе с селебрити, а также о планах покорения сцены. — Александр, хочется начать немного с банального, но все-таки нужного вопроса. Как проходило ваше детство? Почему решили стать стилистом? — Я не знал, чем буду заниматься, на самом деле. Я из города Иваново, известного ткацкой промышленностью. Закончил среднее образование, никакого высшего у меня, к сожалению, нет. Не знаю, хорошо это или плохо. В швейном цеху я работал уже в 14-15 лет. До этого у меня была жизнь как в сериале «Слово пацана». Да даже хуже. Поэтому я им и вдохновился. То есть я «крышевал» автовокзал, у нас была целая банда, я был как Вова Адидас, главный герой. У меня было в команде пять человек. Мы собирали деньги с автобусов, нам водители давали 10-20 рублей. А если не платили - мы фары били. Я почему влюбился в проект? Я сижу и говорю: «Это ведь моя жизнь». Мы прокалывали колеса, перекрывали пути, подходили к мелким пацанам, которым мама давала деньги на мороженое, и «отжимали» их. Сейчас я понимаю, что это плохо. Но такая была жизнь. Когда мне было 15 лет, меня уже показали по телевизору в Иваново по основному каналу. Мама тогда была в шоке. Она просто сходила с ума и не понимала - вроде как сын паинькой был дома, а на улице становимся каким-то гладиатором. Я помогал женщинам, ни в коем случае ничего не воровал и не доходил до криминала, убийства. Вообще я хотел бы пожить в 60-х, 80-х, 90-х годах. Это мое время. Как было тогда классно! «Иван Васильевич имеет профессию», Людмила Гурченко, Фаина Раневская - это было реально доброе, красивое время. Тогда просто у всех все было одинаково: ковры на стене, чайник в крапинку с кругляшком таким, матрешка, коляски. Были, конечно же, и богатые. Но как моя бабушка говорила: «Все, что дорого, - то мило. Все, что дешево, - то гнило». Эта фраза сидит по сей день в моей голове. Так вот, когда я работал еще в Иваново, мне захотелось уехать. Я очень люблю свою маму, всегда хотел для нее лучшего. Она, конечно, нас, четверых детей, тянула, и в тот момент я ей хорошо все-таки помогал. Братья работали, сестры работали. Было тяжело, но покушать всегда было что. В 18-19 лет я понял, что я не хочу такой жизни, что я устал. И моя подруга сказала: «Правда, тебе пора уезжать». А я всегда дружил только с девочками, это вот, знаете, как один араб среди баб. В моем окружении было очень много девчонок. Клевали на меня, что в детских садах, что в школе - всегда был окружен женской любовью. — Сразу послушались совета подруги? — Естественно. В Москву я уехал в 2009 году. Мама переживала, несмотря на то, что я был совершеннолетний. Я же ей сказал: «Попробую, не получится – есть, куда мне вернуться». Я приехал, естественно, чтобы задержаться в столице. Искал работу и нашел ее сразу. Ездил по квартирам и показывал, как работает пылесос «Kirby» за 150 тысяч. Я не стесняюсь, честно, своего пути. Послушать некоторых звезд, у них было еще хуже. Кто-то бутылки собирал, кто-то бычки в подъезде докуривал. То есть у каждого на самом деле звездного артиста был тернистый путь. Кто-то этим гордится. Вспомним, кем была Мадонна, Кристина Агилера. А на сегодняшний день больше все-таки звездам достается все и сразу. Вот тебе Бентли, вот тебе деньги, вот тебе все. Я не говорю, что побираться – это жизнь. Но вот эта закалка, когда тебе деньги поступают поступенчато, помогает понять, что такое зарабатывать, что такое деньги. А когда тебе сразу миллион свалился, голова дуреет, и ты тратишь их не туда, куда нужно. Когда я продавал пылесосы, владелец одной из квартир даже взял меня в заложники. Это было очень смешно. Они заставляли меня пылесосить всю квартиру. И была на привязи овчарка. То есть, если не уберешь, спустим на тебя собаку. Естественно, я ушел. Я проработал там где-то месяцев пять, может, четыре. Я понял, что это не мое. Я всегда быстро ухожу, не держусь за что-то. Потом пошел официантом, но быстро понял, что это тоже не мое, потому что надо носить форму. А я не люблю правила. Мне, наверное, чем сложнее, тем интереснее. Затем пошел управляющим в ресторанный бизнес. Искал себя очень долго, честно, примерно лет пять, а то и семь. И наступил такой момент, когда я начал ходить на показы. Помню, в один день я надел самодельный пиджак - взял строительные веревки белые и сделал аля вышивку. Было очень красиво. И ко мне на показе Игоря Гуляева подошел Борис Колпаков, дизайнер ювелирных изделий, и спросил: «Вы не дизайнер? Боже, вы так похожи на дизайнера!». Мы как-то разговорились, и я признался, что в искусство хотел попасть. А он ответил, что, если я хочу заниматься парикмахерским искусством, то он меня проведет. В итоге он меня отвел в школу, меня взяли его знакомые. Я отучился месяц, хоть это была и не супер-пупер школа, а эконом-савдеп. Потом попал в аварию на машине. У меня была травма, я сказал, что не могу пока ходить, мне нужен отпуск. Через месяц я звонил в эту школу, говорил, что хочу вернуться, но мне сказали, что надо начинать все сначала. Пришлось вновь обращаться к Борису Колпакову. Тогда он повел меня другими путями, и я начал учиться у топовых стилистов. Это колористы той школы, когда была Долорес Кондрашова, где учился Сергей Зверев, Влад Лисовец, Юлия Воронцова, у которой я был два года ассистентом - почему я так люблю блонд и почему он мне так легко дается. То есть это были люди, которые научили меня красить. Но единственный минус: когда учат бесплатно, знания плохо забиваются в голову. Чтобы что-то получить, нужно что-то дать. Это вот на сегодняшний день мой самый главный посыл в жизни. То есть знания заходили, но я просто был обычным парикмахером. — А чем отличается парикмахер от стилиста? — Это две разные профессии. Парикмахер работает на уровне ремесленника. Стилист — это цвет, стиль, черты лица, цвет глаз. Он может быть как по волосам, так и по одежде. Визажиста тоже, грубо говоря, можно называть стилистом, художником. Вот когда мне дали самую топовую школу, я начал работать в салонах, красить, но понимал, что это все не то. Я не хочу работать в салоне, я хочу что-то другое, наверное, закрытого типа, сделать VIP. У меня уже тогда были цели работать со знаменитостями, поэтому я ушел, снял себе каворкинг и начал работал там.— Какие звезды были вашими первыми клиентами? И кто сейчас из знаменитостей входит в их число? — Первая у меня была Белла Потемкина. На тот момент она была очень востребована. Это был ее пик популярности, когда она дружила с Ольгой Бузовой. И, естественно, я хотел, так как она блондинка, с ней поработать. У нас получилось, но надолго мы не сработались. Не потому что что-то произошло, нет, мы на сегодняшний день дружим. Я тогда не красил на самом деле, а ее прическами занимался. Потом был стилистом по волосам, как партнер, Fashion Week и показов в гостином дворе. Дальше просто занимался своим делом, красил, стриг. На самом деле популярность пришла вот не так давно, года два назад. На сегодняшний день многие думают, что я на самом деле самый топовый стилист и все звезды у меня. Но нет, это не так, хоть и работаю с верхним эшелоном, с таким как Ирина Аллегрова, Настя Макаревич, Ира Ортман, Катя Чепик, Юлия Берета, Таша Белая. Я пишу всем, для меня нет каких-то там высоких звезд. Я хочу работать со всеми. Да, всех знаменитостей не собрать, это невозможно. Вот сегодня я хочу поработать с Анной Семенович, потому что ее стилист, который был в Москве, покинул нашу страну, и она как бы осталась без всего. Хочу забрать ее под свое крыло. Сейчас мы стремимся, чтобы больше и чаще обо мне говорили. — Данная профессия полна стереотипов. Например, не сталкивались с тем, что кто-то заявлял якобы это не мужская работа? — Да, говорили, что мужик должен быть водителем либо трактора, либо еще чего-то, особенно, если ты в деревне, в колхозе, в провинции. Но нет, девочки, на самом деле женщина от женщины-парикмахера никогда не получит оргазм, только мужские руки доведут женские волосы до оргазма, и это правда, 100%. Если вы хотите испытать каких-то острых ощущений, идите к мужику. Мужские руки — это всегда сильно, это всегда красиво, это всегда энергия. Да, люди многое говорили. Даже моему брату сейчас говорят, он в Иваново остался, что шить — это плохо. А он отвечает, что зарабатывает 80 тысяч рублей, пока грузчики получают 25 тысяч и не могут нормально содержать свою семью. Разве плохо быть дворником? Никто не знает, у каждого свой путь жизни. Никто не давал нам книгу правил. Жизнь — это как шведский стол, и правило для всех одно: с собой ничего не забрать, но вершин, потолка нет. Хочешь стать миллиардером - вот твоя цель. Хочешь стать крутым стилистом – вперед. Хочешь стать классным дворником на районе – иди. Не надо никого гнобить, я не люблю, когда говорят, что этот плохой, тот плохой. — Вы сами себя называете мастером блонда. Почему вам нравится именно этот оттенок? Не брюнетки, шатенки, рыжие? Почему блонд? — Потому что это дорого, это затратно, это мозговито. Блонд — это математика цвета, осветления. По сути мастера-колористы — это те же самые математики, потому что надо просчитывать все. Голова работает. Ты не в разговоре, не хихикаешь с гостем. Ты в волосах. Не дай Бог один шаг вправо-влево, и у тебя вместо белого жемчужного цвета будет с фиолетовыми нотками или другими оттенками. Пожалуйста, можно взять брюнетку. У меня нет клиентки брюнетки, у меня нет даже в студии черной краски. Я говорю - это домой зашла, в таз голову окунула, покрасилась и вперед. Для этого стилист не нужен. Поэтому только блондин. **— Существует мнение, да и вы как-то говорили, что хороший блонд – это дорого. Насколько? Сколько денег нужно в месяц, чтобы ходить с красивым блондом?** — Да, дорого. Окрашивание блонда стоит в среднем от 15 до 20 тысяч рублей. У каких-то супер стилистов, например, у Павла Шефа, Владимира Сарбашева, Юлии Воронцовой 40-50 тысяч стоит. Я, наверное, не про деньги. Деньги — это хорошо. Но я как Ольга Бузова – я за кайф. Мне хочется кайфовать, я очень много крашу бесплатно. Мне несложно взять человека с улицы и покрасить. Я могу работать 24 на 7, так как занимаюсь любимым делом. Блонд содержать дорого, потому что ты каждый месяц красишься, хотя бы раз в месяц делаешь уход, а то и два раза в салоне. Ну, естественно, домашние уходы – маски, шампуни. Чем лучше бренд, тем дороже, тем он эффективнее. Ведь блонд — это как московская яма, которая впитывает в себя все. Блонд — это пустой волос, где-то пористый, и ему очень много нужно питания. — А почему вы еще не блондин? — Я был блондином, попробовал, походил. Сейчас пока думаю вернуться или сделать какую-то себе тоже «растяжку», быть похожим на какого-то американского пропитого гитариста. Вот если я покрашусь, то буду похож на Джареда Лето. Меня вообще постоянно путают. Я даже когда хожу на мероприятия, меня иногда просто пропускают без всякого списка. Когда у меня покороче волосы, я похож на актера Гаспара Ульеля, который играл Ив Сен-Лорана. Если я еще форму очков его надену, то копия. Кто-то меня еще с Владом Лисовцом путает. То есть внешность такая, что мне повезло - я свой среди своих. — В одном из интервью вы называли самых лучших и худших блондинок отечественного шоу-бизнеса. Сейчас ваше мнение изменилось? — Да, поменялась. Где-то прибавилось, где-то убавилось. Анастасия Волочкова сможет вылететь из этого списка худших блондов, если она убежит от своего поющего стилиста Романа Спектра. Вот лучше бы он пел. Если бы я так пел, я бы не красил. Вот честно, наверное, я бы ушел в музыку. А он круто поет, ужасно красит. Вот это про него. Этот человек не должен красить, это 100%. Овец ему жалко, если честно, будет дать красить. Потому что еще один раз, и у Анастасии не то что волос «на одну драку», бой еще не начнется, а волос уже не останется. То есть ей нужно срочно бежать от этого стилиста, который просто с каждым днем доводит ее череп до облысения. Вот запомните, это Роман Спектр. Туда же входит в состав Прохор Шаляпин и вся вот это шайка-лейка. Поэтому Анастасия Волочкова, может, и классная, хорошая, но с волосами она входит реально в мировой топ, где самый худший блонд, который держится просто на честном слове. — А что скажете о волосах одних из самых известных блондинок Ксении Собчак, Ренаты Литвиновой? — Вы заметили, да, что чем больше блонда, тем короче стрижка. Я стилист, который действует на отращивание волос. То есть я спасаю блондинок. Ко мне пришла Катя Чепик с очень плохим состоянием волос, сейчас у нее идеально все. Недавно мы познакомились с певицей ТО-МА. Я брал у нее интервью. Она еще не была в моем кресле, но волос у нее неплохой. Она подкрашивает, чтобы вы понимали, корни раз в 10 дней. Представляете, какой должен быть уровень стилиста. Я предложил ей пока свои услуги, но мы договорились, наверное, что мы запишем фит. Все-таки я сейчас лезу на сцену. Так что, что касается Ксении Собчак и Ринаты Литвиновой, все мы понимаем, что стрижка — это круто, когда у тебя длинные волосы, ты брюнетка и подстриглась коротко, как Валя Карнавал. Это имидж. А когда блондинистые волосы стригутся все короче и короче, это значит, что качество их страдает, и поэтому надо избавляться от сухости. — Как относитесь к наращенным волосам? Стиль или колхоз? — Отношусь на самом деле так себе, потому что для блонда — это тяжело. Волосы тоже имеют вес, они тянутся. Блонд, как я уже говорил, это открытая дорога, которую нужно наоборот заполнять. Поэтому, если еще и наращивание… Я всегда говорю, давайте лучше отрастим. Вы можете для густоты нарастить 1, 5, 20 прядочек, но, когда люди наращивают 300 капсул, это тяжело. И когда через месяц девушка снимает их, то вычесывает 33 клока волос - такая куча, что плакать хочется. Поэтому я против наращивания волос. У меня сейчас в обслуживание попала Олеся Константинова, это ведущая канала Musicbox, у нее там очень испорченный волос. Ей сожгли все в хлам, она пока наращивает, но я, конечно, отговариваю. Все знают, что блондинки – это длинные эффектные волосы. Можно восстановить, если вы доверитесь своему стилисту. То есть для объема, как Лера Кудрявцева делает, это круто. А 300 прядок вашим волосам – это тяжело. И даже 200 тяжело. Поэтому прикрепите шиньон, просто на заколку сделайте, как ходит Алена Кравец и всем рассказывают, что они натуральные. У нее все на заколках, на прищепках и натуральных там нет. Но она с одной стороны умная. Просто спасает свои волосы. Она сверху надевает аля парик, как многие звезды, и носит.— Не так давно к блондинам присоединился и Филипп Киркоров, правда, вы пророчили ему облысение из-за этого. Это неминуемо? Какие сроки и можно ли предотвратить? — На самом деле после моей фразы, что он скоро потеряет волосы, действительно, прошла неделя-две, и он потерял волосы. Потому что его стилисты не понимают, что такое баллоны. Лак – это разрушитель волос. Все мы знаем, что звезды могут спать с укладкой по три дня. Представляете, что происходит с волосами? Он медленно их прожирает. Поэтому то, что делают Филиппу, а ему красили краской не то что для стен, а краской из баллона, которая на следующий день смывается, естественно, разъедает ваши волосы. И я предсказал, что действительно это будет. Так и получилось, он подстригся коротко. Но тем не менее баллон с его волос не сходит. Если мы заметим, то он до сих пор есть. И это видно. — А как бы вы изменили ему имидж? Ваш профессиональный взгляд. — Я предложил бы Киркорову покраситься в свой натуральный либо в темный цвет. Ему было бы очень красиво с бородой. Темная короткая стрижка ему бы придала, наверное, больше такого стиля, дерзости, красоты. То есть блонд — это круто, да. Кто-то его называл еще Дедом Мазаем, когда он бороду осветлил. Но блонд смотрится красиво, когда он люксовый, дорогой, стильный, а не когда он прототип блонда, подделка из Китая. Нет, блонд должен быть сияющим, играющим, поэтому если вы не можете это сделать, закрасьте волосы в темный цвет. — Не могу не затронуть тему вашего скандала с Даной Борисовой. Что произошло на самом деле? — С Даной Борисовой первые пять покрасок у нас все было хорошо. А потом она на самом деле для меня открылась с другой стороны. Я узнал, что этот человек страдает биполярным расстройством – это раз. Потом, что человек выживает на рекламных интеграциях, то есть бегает по рекламе чуть ли не каждый день, чтобы выжить – это два. Но тогда меня это на самом деле не испугало, я ей всегда говорил только, чтобы она не ходила к другим стилистам. Но естественно все обернулось немного по-другому. Она уезжала в отпуск, перед этим у меня покрасилась. Потом приехала, я смотрю, она уже в другом кресле там какие-то уходики делает. Затем пришла ко мне дочка ее, и я из грязного рыжего цвета вывел ее в белый блонд. После этого в один прекрасный день Дана ко мне пришла в плохом настроении, рассказала, что ей названивают кредиторы из-за того, что она должна им 6 тысяч рублей. И я понял, что от человека отдачи 0. За услуги я не просил с нее денег, какого-то супер-пупер пиара мне она много не дала. Да, увидели люди, что я работаю с Даной Борисовой, те, кто по ту сторону экрана, наверное, для них она была иконой. Но когда я понял, что человек не тот, за кого себя выдает, судя по ее жизни в Таиланде, когда они с дочкой разводили людей и снимали со счетов деньги, то решил - здесь поработали, надо идти дальше. Мне потом звонили ее коллекторы, спрашивали, где она. Что касается скандала, то произошло следующее. С Даной Борисовой, учитывая, что у нее кукуха съехала, мы особо-то и не дружили. Прошел какой-то интервал после последней покраски, и она записала мне голосовое: «Саша, я вот тебя не тревожила, но ты знаешь, у меня отвалились из-за тебя волосы». Я говорю: «Ты что несешь? Ты в трех креслах побывала. Я ж тебе сказал, не ходи ни по какому бартеру, зачем ты пошла?» В общем у нас завязался разговор, я ни в коем случае не грубил. Просто сказал, что не надо было никуда ходить, что ты же знаешь, как я с заботой и трепетом к волосам, особенно к блондинкам, что я ни в коем случае не порчу, а делаю все аккуратно, почему, наверное, многие остаются со мной. Потом она забыла это все, просто пропала. И был неприятный момент. Я листаю ленту в социальной сети и смотрю, идет интервью на боях. Там, в общем, сидит беззащитная Анна Калашникова, дает интервью, и подбегает Дана Борисова и просто хлещет ей по лицу какой-то подушкой. Я пишу в комментариях: «Боже мой, Даночка, что с тобой стало? Видно, биполярка тебя слишком сильно накрыла». На что мне отвечает Дана Борисова в личные сообщения, что за мной приедут силовики, убьют, руки ноги переломают. В общем, началось оскорбление. Затем мы придумали знаменитую маску из козьего навоза, где много полезных веществ. Почему она разлетелась по всей России? Она не только здесь, она даже до Казахстана дошла. Кто-то стал копировать, кто-то стал придумывать из козьего волокна делать наращивание волос, потому что этот тренд залетел. До сих пор о нем говорят, о нем говорили все блогеры, салоны, парикмахеры. Некоторые сомневались, что это помогает, но нет. Есть специалисты-трихологи, с которыми мы проверяли волосы до козьего навоза и после. И то, что показывал аппарат, всех повергало в шок. Волосы наполнены, и даже кожа головы, хотя мы на нее не наносили, всегда отступая 20 см, прочищалась. И Дана Борисова решила хайпануть на этом, написала, стала бегать по шарашкиным конторам, давать интервью о том, что я испортил волосы, нанес навоз. После этого мы решили с пиарщицами написать заявление в полицию. — Сейчас вам удалось уладить разногласия? Заявление забрали? — Мы заявление не забрали.— Обсудим и вашу разработку в бьюти-индустрии – маска из козьего навоза. Как и зачем? То есть как вы ее придумали и что она дает? — Придумали мы ее на самом деле, чтобы принести какую-то пользу волосам. Я просто решил вспомнить, что такое натуральность, и как в деревнях в прошлые века делали маски из натуральных компонентов. Тут тоже самое. Аналогов этой маски нет, конечно же. Эффект у нее — это поднятие на 1-2 тона блондинкам, также она убирает желтизну. Услуга стоит 20-30 тысяч в зависимости от длины волос. Дорогая она, так как у нас ферма. То есть не коза с улицы. Животные привитые, все анализы сдают. Это прям питомник, где ослы, козы, куры, свиньи, белки. На каждого клиента свежая маска, ничего заветренного. — А какие главные тренды, по вашему мнению, будут в 2024 году? — Это тренд натуральности, он уже идет. Все возвращают свой цвет. Никто уже не хочет быть аляпистым, вычурным. Сейчас реально идет натуральность: солнечные оттенки, персиковый, легкий такой, еле-еле прозрачный. 2024-й год – это в принципе персиковые оттенки, то есть пастельные тонна. А блондинки убегают в русый, в холодный, теплый, светло-русый, «поцелуй солнца» очень востребован. Возвращаемся, как было в старые добрые времена - шубки, шляпки, легкая накрутка. Никаких башен из волос уже не строится. — Считаете ли вы себя на сегодняшний день лучшим стилистом по волосам в шоу-бизнесе? Например, есть еще Влад Лисовец, Сергей Зверев, Егор Рябчик. — Ну Сергея Зверева не переплюнуть даже на сегодняшний день, потому что мастерство не пропьешь, руки помнят, как чесали. И даже если сейчас ему дать ножницы или кисти, он покрасит с удовольствием, просто ему это уже не надо, он не хочет. Хотя желающие найдутся. Влад Лисовец крут. Но он не действующий стилист. Влад берет кисточки или ножницы не так часто, как хотелось бы. Ну и все мы понимаем, что 50 тысяч за услугу… Все-таки звезды умеют считать деньги. Из студии Егора Рябчика ко мне приходило человек пять, я переделывал. То есть все равно стилистам не передать свой талант, на всех не хватит. И я говорю, не будет такого, что все звезды пойдут к одному стилисту. Наверное, мы с ним на уровне, просто он более востребованный, и он раньше начал. Я начал не так давно, поэтому я только набираю свою популярность. Сейчас Рябчика, кстати, нет. Называется у него «Бублик» теперь салон, потому что там тоже был скандал. Не могу говорить. — Почему должны выбирать именно вас? — Потому что я слежу за волосами. Я никого никогда не прошу оставлять отзывы по каким-то моим желаниям. Люди сами пишут, и все меня называют Богом волос, потому что я их люблю, я делаю все трепетно. Вот если хочешь что-то сделать, сделай это сам и сделай красиво. Я люблю волосы, люблю все, что с ними связано. — Сейчас вы посещаете много светских премьер и премий, означает ли это, что в скором времени вы собираетесь немного отойти от дел и погрузиться полностью в шоу-бизнес? Скажем, стали бы телеведущим, актером, певцом? — Да, я стремлюсь сейчас идти в шоу-бизнес, то есть я уже в нем, палкой не выгнать. Меня люди любят, любят за мою внешность, меня любят камеры. Зовут - я хожу. Я добрый, интересный. В шоу-бизнесе вряд ли есть дружба, но все равно как-никак дружить надо, и я ни с кем не ругаюсь. Если я кого-то когда-то обидел, стараюсь попросить прощения, либо что-то еще. Даже хоть у нас и был скандал с Даной Борисовой, но я на нее не держу в сердце обиды, сразу отпускаю. Я хочу также запустить свое шоу. Я бы поработал с каналом «Пятница!», ездил бы по салонам. Знаете, как передача «На ножах», когда переделывали рестораны, я бы также переделывал салоны, давал людям энергию, вдохновение, показывал, как надо, как не надо, давал движ. Была такая программа «Я босс». Но это все равно было не то. Я бы вот прям реально занялся этим, как ревизор. Поэтому я сейчас хожу на тусовки, а также записываю трек, который скоро выйдет. — Наше издание называется «Страсти», поэтому хочу узнать у вас – что для вас является страстью? — Страсть — это влечение. Страсть к волосам, к искусству, к тому, что ты делаешь. Я страстный человек, лучезарный, который стремится дарить любовь, страсть, энергию — это все из одного, можно сказать, флакона. Все, к чему я прикасаюсь, я хочу, чтобы горело. Будьте энергичными, не будьте пессимистами, хотя от нас мало что зависит, и в чужой мозг мы не залезем. Но страсть, наверное, можно получить только от страстного человека, который будет доминировать, двигаться. А если бревно лежит, то как бы ты его не шевелил, огня и ритма в нем не будет. Поэтому и говорят, лучше кататься на волнах, чем биться о скалы.
