«Я боюсь смотреть им в глаза»: реальная история молодой учительницы, которую доводили школьники
Синдром отличницы
Я родилась в небольшом провинциальном городке в семье педагогов. И с детства я наблюдала за тем, как мои родители выстраивали отношения с учениками, давали им знания и билет в лучшую жизнь – многие из них без проблем поступали в лучшие вузы страны и находили хорошую работу. Я видела, что во многом это заслуга моих родителей – они умели найти общий язык абсолютно со всеми и часто эти, уже взрослые, люди возвращались, чтобы выразить благодарность за школьные годы. Мне казалось это настолько правильным и естественным, что я для себя решила – буду таким же прекрасным педагогом, как и моя мама. Папа тоже был на высоте, но именно в маме я видела тот идеал, к которому так стремилась.
Школу я закончила с медалью – мне особенно легко давалась учеба, поэтому даже мысли не возникло, что можно подать документы в какой-то другой вуз – только педагогический. Причем мой выбор пал не на местное учебное заведение, а на столичное, где был большой конкурс на место. Я заранее начала готовиться к вступительным экзаменам и, получив высокий бал, стала обладателем заветного студенческого билета. Следующие несколько лет пролетели как одно мгновение – лекции, экзамены, конференции, научные труды и прочие «прелести» учебы. О том, чтобы потратить это время на встречи с мужчинами, вечеринки и тому подобное, не могло даже быть и речи. Все мои мысли занимал лишь учебный процесс, и я была этому несказанно рада. Мне хотелось поскорее получить диплом и приступить непосредственно к работе. Но я даже представить не могла, насколько это окажется сложной, практически невыполнимой задачей.
Не классный руководитель
Мне 22 года, у меня на руках диплом и распределение в одну из самых обычных школ города. Расстроилась ли я тогда, что не попала в какую-нибудь элитную гимназию или лицей? Нисколько! Я была счастлива от одной мысли, что стала на шаг ближе к своей мечте. Тем более, мне казалось, что в гимназиях и лицеях учатся слишком продвинутые дети, которые в свои, например, 12-15 лет повидали больше, чем я в свои 20 с небольшим. Ну о чем я могла им поведать? У меня даже не было продвинутых гаджетов, стажировок в Лондоне, поездок в Диснейленд и прочих «детских радостей», чтобы хоть как-то чувствовать себя с ними «на равных». Поэтому я очень обрадовалась, что мне «достался билет» в среднюю школу, где учатся обычные, не избалованные дети. Именно с такими мыслями я входила в кабинет директора.
С директором мы сразу же нашли общий язык, и он уговорил меня взять классное руководство в седьмом классе. Тогда я была на седьмом небе, а теперь понимаю – что-то было тут не так, когда молодой неопытной учительнице сразу же доверяют целый класс. Но тогда я об этом не задумывалась и уже строила планы на будущее. В моем классе оказали ученики, которые через год-два попадут в какое-нибудь училище, а то и вовсе – бросят школу и пойдут работать. Ни о каком высшем образовании не могло быть и речи – большинству это было не нужно, а другие просто не поступили бы на бюджет, а на платном учиться у них не было возможности. Мои дети оказались сложными, практически неуправляемыми. Это потом я узнала, что от них недавно отказался очередной классный руководитель, поэтому директор и поспешил «вручить» их мне. Тогда я еще не знала, что мои ученики за глаза меня сразу же прозвали «не классный руководитель» и договорились, что не будут особо со мной церемониться. Мне казалось, что я смогу научить их чему-то и в конце концов стану для них таким же человеком, как и моя мама для своих учеников – наставником, другом и примером для подражания.
Когда я впервые вошла в класс и увидела эти взгляды исподлобья, мне захотелось тут же развернуться и бежать, куда глаза глядят. Усилием воли я заставила себя остаться, мысленно напомнив себе, что это всего лишь дети, которые, видимо, и сами всего боятся. Но как же я тогда ошибалась!
Один мальчик, сидевший на задней парте, особенно выделялся на фоне остальных – ледяной взгляд и сбитые руки. Он выглядел не по детски взрослым. Оказалось, что этот школьник не так давно в кровь избил своего одноклассника, который посмел как-то не так выразиться о его матери. Побои были настолько сильными, что мальчика пришлось увезти в больницу. Обратно он не вернулся – родители поспешили забрать документы и перевести его в другую школу. Да и другие ученики, кстати, оказались не лучше – большинство из них не стеснялось грубить не только друг другу, но и мне, нецензурно выражаться, регулярно напоминать, как они обижены на этот мир, прогуливать уроки и задирать тех, кто младше. Причем, нельзя сказать, что все они были из неблагополучных семей – да, у некоторых родители действительно не просыхали от самогона, других воспитывали лишь матери, которым было важнее вновь устроить свою личную жизнь, чем заниматься воспитанием наследников, ну а у третьих была вполне обеспеченная жизнь и вседозволенность.
«Никогда не смей повышать на них голос! Но и не показывай, что боишься. Дашь один раз слабину и они ни в грош тебя не будут ставить. Найди подход и тогда все получится», - я часто вспоминала слова моей мудрой мамы, однако «не повышать голос и не срываться» становилось все труднее. Мне казалось, что я вхожу в клетку с тиграми, где одно неверное движение и тебя просто сожрут, а не в самый обычный класс. Если этим ребятам что-то не нравится, то достаточно лишь одного их тяжелого взгляда, чтобы сразу задрожали коленки и спутались мысли. Они могли довести до белого каления, кого угодно. Начиналась самая настоящая травля, которая, судя по всему, их забавляла, а меня вводила в ступор. Повторюсь, на тот момент я вчерашняя студентка должна была «зарабатывать авторитет» у этих неуправляемых детей. Это было действительно непросто.
Не жить, а выживать
Вышестоящие организации дали установку повысить воспитательную составляющую нашей работы. По их мнению, родители стали меньше внимания уделять воспитанию детей (либо просто «откупаясь» от своих наследников очередными подарками, либо вовсе предоставив ребенку полную свободу действий), поэтому данную миссию переложили на классных руководителей. Теперь в мои обязанности входило регулярное посещение семей и проведение профилактических разговоров, в том числе о важности образования и о необходимости больше интересоваться жизнью своих детей. Но если бы было все так просто. В первом доме меня сразу же развернули. После моего краткого вступления, хозяйка недоуменно развела руками и уточнила, что «работяги» сейчас получают гораздо больше тех же учителей, поэтому она позаботится о том, чтобы в следующем году ее сынок точно не вернулся за школьную парту. Отец семейства, дыша на меня перегаром, добавил, что они так привыкли жить, и лучше знают, что нужно их ребенку. И вот что я могла им ответить? Прочитать проповедь о пользе образования и о стремлении к лучшей жизни? Зачем?
В других домах дела обстояли не лучше. Моим визитам откровенно никто не был рад. Удивительно, но при этом моим ученикам (тех, что я успевала застать в родных стенах) не было неловко от моих визитов. Они спокойно и даже вызывающе смотрели на меня и ожидали, что я начну им рассказывать на этот раз. Им было все равно, начну ли я читать мораль, или стану жаловаться на их отвратительное поведение, на огрызания во время уроков и травлю в стенах школы. Они угрюмо молчали, всем своим видом показывая, что меняться не собираются. Мне ничего не оставалось, как попрощаться и выйти на улицу.
В ту ночь я не спала и вновь прокручивала в голове слова моей мамы, педагога с 25-летним стажем. Мне показалось единственным верным решением найти подход к тому ученику, которого считают авторитетом и тогда есть шанс, что они начнут меня слушать. Мысль о том, чтобы уйти меня тоже посещала, не скрою. Тем более, что их нападки становились все агрессивнее, а я все беспомощнее. Но это значило, что я окончательно потеряю уважение в их глазах и стану одним из тех многих классных руководителей, которых они просто выжили. Теперь я стараюсь не раздувать конфликты, быть с ними максимально честной и открытой и, несмотря ни на что, относиться к ним с уважением. Я не устаю им напоминать, что их жизнь зависит целиком от них самих – у каждого есть шанс вырваться из привычного круга и измениться в лучшую сторону. Да, возможно это получится не сразу, но гораздо страшнее смириться и опустить руки. Поэтому мне приходится им вдохновенно врать, что стоит только захотеть и все тут же получится, нужно лишь верить. Они, кстати, пока не верят, но агрессии в мой адрес стало чуть меньше. Не знаю, долго ли я выдержу в таком ритме, ведь у меня ощущение, что я не живу, а просто выживаю, но, почему-то мне хочется надеяться, что я сумею изменить их отношение к людям и ко мне, в частности.
Фото: Shutterstock