Ускользающая Изабель (Изабель Юппер)

   Удивительно, но у Изабель Юппер, признанной великой французской актрисы, нет возраста. Всегда розовая, веселая, рыжая. Сейчас, когда она хохочет своим нервным смехом, ей дашь не больше 10 лет, а через секунду, когда вдруг соберется и станет серьезной, – ей будет далеко за сорок. Очень неприступная перед взглядами любопытных и слишком закрытая, когда речь заходит об ее личной жизни. Сразу видно, что за долгие годы славы она научилась хранить свои и чужие секреты. Впрочем, если учесть, что ее отец всю жизнь делал ключи для банковских сейфов, это совсем не удивительно.

Про нее действительно никто ничего не знает точно: с кем живет, от кого дети, какие у нее отношения с режиссерами и как ей удается все эти годы поддерживать свой подростковый вес? Потому что как только журналисты начинают ее про все это расспрашивать, она тут же немеет, скучнеет и замыкается, теряя свою живость и веселость. Но все это вовсе не говорит о том, что Изабель всегда и во всем держит подобную самооборону.

Как ни странно, (это при ее то славе!) она очень легко адаптируется к окружающему миру. Ей все интересно и везде хорошо. Изабель с одинаковым удовольствием может пойти на великосветский прием в президентский дворец и какую-нибудь очень простенькую дружескую вечеринку. Надо быстренько что-нибудь собрать на стол – нет проблем. Изабель — отличный кулинар. Нужно погулять с детьми – и это для нее большое удовольствие.

Кстати, о детях. Несмотря на свою безграничнуюлюбовьк работе,детидля нее всегда стояли и стоят на первом месте. Она очень заботливая и деятельная мамаша, которая во время своих нескончаемых изнурительных съемок, ежедневных выступлений на сцене театра, гастрольных туров по провинции всегда находит для них время. И на вопрос: что для нее счастье, не задумываясь, отвечает, что самое большоесчастьедля нее заключается в том, когда можно самой отвести ребенка в детский сад, почувствовать его теплую ладошку в своей руке, провести с ним целый день (что удается крайне редко). Не меньшее счастье, по ее словам, она получает от сияния солнечного утра за окном и от вкуса кофе по-венски, выпитого наспех.

Изабель, несмотря на свой возраст, настолько деятельна (и правда – огонь и пламя), что подчас просто диву даешься, как она все успевает: совмещать кино, театр и свои домашние обязанности? Как ей удается в свободный вечер побывать сразу на нескольких спектаклях, а потом еще отправиться с друзьями в ресторан? Видимо, она из той породы истинных француженок, которые искусно умеют выстраивать вокруг себя некое пространство в котором находится место и детям, и друзьям, и своим новым и старым увлечениям. При этом она никогда не опаздывает и не меняет свои планы.

А знакомые признают, что общаться с ней очень приятно, потому что она в этом момент проявляет максимум интереса к своему собеседнику и умеет настолько приблизиться к нему, что тот готов ей вывернуть всю душу на изнанку. Хотя Изабель при этом сохраняет необходимую дистанцию. Кто знает, чем она берет? Может быть, не последнюю роль в этом занимает ее внешность, которая с годами, нужно сказать, совсем не меняется. Постоянно рыжая (вне зависимости от требований модных стилистов), веснушчатая, с личиком маленькой злыдни или, напротив, непреклонным и чуть отрешенным лицом несправедливо оболганной королевы.

Кстати, веснушки, которые необычайно хороши на ее лице, имеют обыкновение немного исчезать в холодное время года. А с приходом каждой весны, они вновь будут украшать все ее маленькое и хрупкое тело.

Глядя на фотографии 25-летней давности (после своего первого каннского триумфа в фильме «Виолетта Нозьер») и ее недавние снимки с Каннского фестиваля, где она получила приз за лучшую женскую роль, сыграв в скандальном фильме «Пианистка», отчетливо видишь, что эта самая загадочная и самая «неуловимая» актриса французского кино и театра внешне действительно почти не меняется. С годами оттачивается лишь ее талант и особый дар перевоплощения.

Изабель может со смехом что-то рассказывать, а потом в одно мгновенье войдя в роль, становиться белой как мел. Пот крупно выступает на лбу. Зрачки кошки перед последним прыжком суживаются. В них появляется какой-то страх – нечеловеческий, животный. Все это она может разыгрывать, где угодно, – хоть на кухне у друзей, – непрестанно блистая при этом своим врожденным талантом. Глядя на некоторые его проявления, невольно содрогаешься при мысли: через какие испытания нужно было пройти актрисе, чтобы войти в этот образ и вот так запросто гениально сыграть все это?

Об ее работоспособности ходят легенды: еще бы, редко кому удается часами показывать одну и ту же сцену, отрабатывая ее до совершенства. Причем именно в такие моменты, когда Изабель уже, казалось бы, доведена до предела, в ней неожиданно пробуждается необычайная энергия, пересиливающая усталость и отчаянье. И тогда она понимает, что может сыграть еще лучше, еще точнее. Потом минуты короткого отдыха, когда она как обычная девчонка может где-нибудь свернуться калачиком и отрешиться от всего происходящего на съемочной площадке. Говорят, что в ее устах любая банальность приобретает невиданную глубину и неожиданную содержательность. При этом она безо всяких ухищрений гримеров всем своим видом будет излучать безмятежное спокойствие.

Такая она – эта неуловимая и ускользающая Изабель.

Влада ОГНЕВА.